Crudux Cruo

Круонита.


Моя история, возможно, покажется вам обыденной. Очередная криппи, выдумка, какие сейчас популярны в сети. Но тем не менее прочитайте. Всю, от начала и до конца.

Это началось давно, когда мне было лет пять, не больше. Это бывает у всех детей. Это такое чувство, когда ночью все тени превращаются в монстров, из-под плинтуса вылезают чьи-то руки и под кроватью кто-то есть. У меня очень плохая память, но это сейчас, а раньше она была настолько хорошей, что в полтора-два года я учила стихи наизусть. И как сейчас, я помню шебуршание когтей под кроватью. Потом из темноты выпрыгивала кошка и ложилась мне на грудь. Я понимала, что под кроватью нет ничего страшного, это была просто кошка. Потом кошка спрыгивала с моей постели и садилась на стол. И шебуршание продолжалось, и кошка -- вот она, и под кроватью опять кто-то есть...

Я не говорила об этом маме. Ведь если что-то есть, то оно есть круглосуточно, а не только ночью. Днём эти шорохи пропадали и не было смысла рассказывать.
Потом я привыкла. Они не казались пугающими. Они были повсюду, но ведь вы же не боитесь быть в гостях? Я ощущала себя гостьей, так же как Алиса в стране чудес. Это было даже интересно: перед зеркалами красуются какие-то безликие девушки в белых платьях, гигантский паук в углу начинает жрать побелку, но его мощные жвалы нужны для перегрызания детского горла, он давится, но продолжает. Под кроватью лежит кто-то невидимый. Я видела, как папа здоровался за руку с гостями, и тоже протягивала ему свою худую ручонку. Но он отказывался от рукопожатия, может быть по причине страха, а может, просто за неимением рук.

К шести годам они покинули меня. Я не боялась их ночью, но утром, вспоминая, я вздрагивала. И не решалась сказать маме. Они пропали, и я решила, что выросла.
Мне было 11, когда они вернулись. Я уже не боялась говорить, но в этом и не было необходимости. Сидя в Интернете, я то и дело натыкалась на всяких монстров вроде Слендера, Джеффа и Фримена. Мама видела их в монитор. И я решила не говорить о них, ведь раньше они были чем-то новым, а теперь -- вот они, мама, монстры. Ты знаешь, как они выглядят. Знай врага в лицо (если это можно назвать лицом) и бойся.

Я выросла и заметила странную вещь. Монстры не безмолвны. Они говорят, шепчут и плачут. Странно, что этим они не будят родителей. Может быть, я сошла с ума? И у меня галлюцинации? Нет. Глюки мы лишь видим и слышим. А однажды я протянула руку Тому-Кто-Мёртв-Под-Кроватью и... он её пожал! У него холодные и пыльные пальцы и (что странно) абсолютно не имеющие ногтей. Совсем-совсем! Наверно чтобы было удобней душить.

И я решила пойти с ними на контакт. Как? Для начала нужно научится говорить, как они. Они шепчут и плачут. У меня своя комната вдоль по коридору, далеко от родительской. Можно было не бояться, что услышат.
Я тонко заскулила, потом стихла, потом загадочно повыла. И начала тихо и часто шептать своё имя. Они отозвались, причём все хором.

Следующим шагом было понятие их языка. Это было труднее. Узнав о моём стремлении познакомиться с ними, они охотно шли на контакт и старались изъясняться понятнее. Отдельных слов я по-прежнему не различала, но на понятийном уровне -- вполне.

Однажды перед тем как уснуть я попросила: «Расскажите мне...». И они рассказали. Они рассказали о той стороне жизни. Там нет ничего страшного. Там хорошо... И я решила приблизиться к ним насколько могла.

Нужно было стать монстром. Причём необязательно убивать. Нужно просто быть монстром.
И тут я нашла свой старый рисунок. Я нарисовала его давно и, можно сказать, случайно. На нём была страшная девочка довольно расплывчатого возраста, от 10 до 15 лет. У неё были израненные ноги и руки в крови. Она была растрёпана. Она была одета в странную смирительную рубашку с двумя отхвостами и красный шарф, закрывающий половину лица. В руке у неё был огромный нож, а глаза сверкали ненавистью.

Я решила стать ею. У меня не было смирительной рубашки и тесака, но на кухне был большой нож с которым я часто играла и побеждала невидимых врагов. Так же у меня был красный шарф и растрепанные волосы.

По ночам я представляла себя этой девочкой, которую окрестила Круонитой (в память об игре «Blood»). Монстры, которых я назвала Климбатиками (в честь детской рок-группы) охотно приняли меня такой. Я представляла свою постель пустой, а себя в дверном проёме. Я-Круонита садилась на постель, на краешек. Я-я открывала глаза и не видела Кро. Тогда я сбрасывала долгожданную дремоту и одеяло и садилась на место Круониты.

Раньше это казалось просто сном, наваждением. Кро была лишь костюмом или маской. Но теперь...
Эта маска поглощает меня. Я становлюсь ночным монстром. Это ничуть не больно и не страшно. Вот только когда-нибудь настанет день когда я не вернусь в свою постель. Я возьму тот кухонный нож и спрыгну в окно, став призраком, тенью, монстром. Я спрячусь в скользящей тьме.





И постучу к тебе в окно. Тук-тук-тук...

Ну вот... Приехали. Ничего нету в жизни. НИЧЕГО. Мне пытаются талдычить другое и я делаю вид, что верю. Ага, щас прям. И смысл жизни вот он, и ничего не кончено, и бог есть. Ну да, верю-верю.
Наверное, у меня липофрения. И наверное вкупе с лизтоманией. Слушаю тяжёлый рок и пытаюсь рисовать. Получается кровища и расчленёнка. Как гляну-хочется батюшку из церкви позвать и всей семьёй посжигать. Ах да. Я же агностик, в бога как бы не верю.
По ночам ко мне чёртики приходят. Нет, правда. Пытаются на кровать залезть, а я пальцами на ногах "факи" поскрещиваю и в рожи им тычу. Ибо нефиг, я уже не дитя малое.
Уже не страшно. Что там меня дальше ждёт? Ничего? Ну и ладно. Хотя вроде как бы то есть... не ладно. Не хочу быть никем и ничем. Хочу быть чем-то и кем-то. Значит буду продолжать слушать рамов, слипов, апокалипов, и рисовать весь этот ужас. Может, что-то путёвое и выйдет.