Бывает

Себя можно приносить в жертву разными способами. Я говорю с моральной точки зрения. Не физически.
В жертву можно принести и всю жизнь в целом. Суть жертвы исчерпывается целью, ради которой приносится жертва. И если цель действительно достойна, то принесенная жертва окупается в разы больше, чем принесенные неудобства.
Но случаются ситуации неравноценного обмена. Жертву вы уже принесли, а отдачи не получите никогда. И все это лишь потому, что…не на тот алтарь положили тушку 8). Дальше все будет зависеть, явно не от вас. С этого момента можете наслаждаться нищей, никчемной жизнью, как физически, так и морально.

…а сразу за домом, пускай будет лес.
И в нем стуки дятла и крон шепоток.
Глядя, сквозь листву на палитру небес -
ты видишь заката лиловый росток.

Рисуя в пространстве ветвистый узор,
из листьев опавших чадит костерок.
Дождем вчера прерван был ваш разговор,
сегодня вернулся слов сизый поток.

Он вроде притих – ты подкинул охапку.
От жаркого спора слезятся глаза.
Пока Он горит – у людей все в порядке.
Так, вроде, какой – то мыслитель сказал.

Танцует огонь, а ему вторят тени.
Цикады: кто громче клич бросит во тьму.
И ты, подбородком уткнувшись в колени
На «Мысли Вселенной» настроен волну.

Падение звезд ловишь боковым взглядом.
Желание? Что можно больше желать?
Есть дом возле леса с беседкой и садом.
И руки, что могут в кручине обнять.

Купол тепла от костра убаюкал:
спит человек, душа слушает дым.
И подражая тихому звуку,
она подпевает мотивам простым.

Пустой зал ожидания. Сел самолет.
Нет рукопожатий. Тебя никто не ждет.
За окном дождь льет. Обида сердце рвет.
Стать под струи воды – потом само пройдет.

Каждый себе врет, будто есть оплот и вот,
как доказательство – один у закрытых ворОт.
За вОрот холод бьет. Голод вперед зовет.
И как пугает одиночество каждый поймет.

Или наоборот – пускай всех пронесет.
Эта тяжелая ноша изнутри горько жжет.
Знакомый поворот и тот же рыжий кот,
но никого из знакомых, словно объявлен бойкот.

Уже который год, жизнь мимо течет.
Причем новая судьба за собой влечет.
Плечо дорожная сумка ремнем трет.
Подальше от воспоминаний, бытовых невзгод.

В рот сигарету – сизый дым ползет.
Кутая мир вокруг из проблем и забот.
Проткнет, пронзит насквозь,
Откуда столько одиночества во мне одном взялось.

Оставь, но не брось – по коже изморозь.
Когда же это началось – эти письма врозь.
Похоже, что сбылось худшее, так повелось.
Вкривь и вкось в морщинах отпечаталось.

Прокаженный, людьми униженный, зараженный,
В кривом зеркале лужи отраженный.
Непобежденный. За спиной лежит мир сожжённый
Для какой цели, кому в подарок рожденный?

Он окрыленно любил, был ослепленный,
Одним именем жил – неразделенно
чаяния в себе носил, дарил другим законно нажитое,
ведь на дурной поступок он был несклонный.

Он приземленно верил в любовь до смерти,
Он обреченно мерял петлю. Две трети
жизни утомленный предательством, в замешательстве,
но не поддавшись обстоятельствам определенным.

В душе зла не затаенный, так исконно
любя людей и от них же благосклонно
с пульсом ровным он принимал лишения
без стеснения ложного, смотрел гордо в глаза.

Как растение к солнцу, так и он к людям тянулся,
ошибался, но опять оправдывал. Курсом
однажды выбранным он следовал ровным,
выдумал идола и назвал его братом кровным.

Никто не поддержал – ни словом, ни делом.
Родные осудили – это немного задело.
И выбор сделан – без оглядки рвется прописка.
Мое имя вычеркните из черного списка.

Неся две сумки вещей, кстати, тоже лишние,
Крики души изнутри – вам хоть слышны были?
Скоро снова ноябрь и сугробами пышными.
Заметает тропу по той, что мы ушли.