не указано, но вторник

Однажды Джим Мориарти захотел, чтобы у него появился друг.
Он зажмурился, изо всех сил вообразил его себе – и друг появился. Так как представления о дружбе у Джима были самые смутные, то и друг тоже выглядел очень смутно. Как средних размеров черная клякса с глазами.
- Ты кто? – опешил Джим.
- Умкра, - ответила клякса. - Умкра-умкра.
- Ты что, других слов не знаешь?
- Почему, - обиделась клякса. – Знаю.
- А что такое «умкра»?
- Наверное, это я.
- Умкра, а что ты такое?
- Я твой друг, - ответила умкра. – Отдавай мне твои сигареты. Потому что друзья должны всем делиться.
Джим отдал сигареты и умкра умяла их одну за другой. От сигарет у умкры вылезли уши – это были круглые, мохнатые уши. Они отличались по цвету от остальной умкры и были рыжеватыми, с белыми пятнышками сзади. Умкре они очень шли. Джим успел порадоваться, что не отдал ей зажигалку, как умкра заявила:
- Есть хочу.
- А что ты ешь?
- Наверное, все.
- Кроме друзей? – на всякий случай уточнил Джим.
- Друзей?.. – и умкра задумалась.
Пока она думала, Джим успел сгонять за бутербродами. Умкра молча съела их до крошки, потом слопала тарелку, потом лэптоп, пиджак Джима, пачку стирального порошка, томик Йейтса, флакон духов "Imperial Majesty", герань на окне, упаковку болеутоляющего, двенадцать ампул эфедрина, пистолет с запасной обоймой, водопроводчика и двух свидетелей Иеговы. И только потом сказала:
- Нет, друзей я не ем.
Оказалось, все это время она думала над ответом. Теперь уже задумался Джим. Он спросил себя, чего еще можно ждать от воображаемого друга такого разностороннего поганца как он (Джим относился к себе без иллюзий) и понял, что ничего внятнее, чем «умкра», сказать не может.
- Умкра? – спросил он.
- Умкра-умкра, – привычно отозвалась клякса и выпустила хвост. Пушистый, длинный и полосатый. Джим осторожно погладил его. Умкра лизнула ему руку.
Потом они играли во дворе. Они прыгали, бегали, хохотали, считали звезды из колодца (они бросили туда какого-то мальчика и спросили, сколько он видит звезд, а пока мальчик считал, позвонили его родителям и договорились о выкупе), потом они весело удирали от полиции с большой сумкой, полной денег.
- Джим! – кричала умкра.
- Умкра! - кричал Джим. И волосы его развевал ветер.
Потом умкра устала и запросилась на ручки. Потом они качались на качелях. Потом немножко поругалась, потому что умкра съела айфон, а там были важные документы и чьи-то голые фотографии. Потом умкра пришла мириться и даже притащила киллера одной тайской банды, которая больше не дружила с Джимом.
- На, - сказала умкра, - перекуси.
И они перекусили: Джим ириской из его кармана, а умкра - всем остальным.
Был теплый летний вечер. Джим и умкра сидели вдвоем на краешке крыши и болтали чьими-то ногами. Они забили косяк. Джим курил, а умкра ела дым.
- Умкра, а ты станешь настоящим тигром?
- А умкра его знает, - легкомысленно ответила умкра.
- Умкра, ты ведь никогда меня не бросишь?
Умкра заворчала и встопорщила усы.
Джим привалился к ней и уткнулся лицом в теплый бок. Умкра к этому времени была уже большая. И чудесно пахла умкрой.
- Умкра, я тебя люблю, - прошептал Джим.
- Джим, Джим, ты здесь? – спросила умкра изменившимся, но все равно знакомым голосом.
- Ага, - сказал Джим и открыл глаза.

- Что «ага»? Ты вообще помнишь, что ты сделал?
Над ним склонился Моран – родной, как дуло пистолета в лицо. Это была правда родная картина – ее Джим в последнее время видел чаще, чем маму. По правде говоря, если бы он вместо дула пистолета каждый раз видел маму, его общественная жизнь была бы безнадежно испорчена, а личной не было бы вообще.
- Блевать будешь? – спросил Моран.
- Больше нет, - честно ответил Джим.
- Тазик под кроватью, с твоей стороны. Если опять промахнешься, я вытру пол тобой.
- Спасибо, умкра.
- Не надо мне твоих спасибо. Я тебе рот зашью, дебил. Тебе же нельзя ничего крепче лимонада, тебе даже от кофе башню сносит. Последний раз спрашиваю, с чего конкретно тебя так растаращило? Ну, что это было? Грибы? Кислота? Сам что-то нахимичил? Ну как, глубока кроличья нора, Алиса хренова?
- У тебя красивый хвост, - тихо сказал Джим. – Ты умкра. И я тебя завел.
- Нет, - твердо ответил Моран. - Меня не заводят обдолбыши. И ебать я тебя сейчас не буду. А то еще решишь, что заслужил. Ты видел кухню после себя?
Моран еще ворчал, но Джим не слушал. Он смотрел на Морана, как тот ходит по комнате, ставит на место стулья, вворачивает новые лампочки, собирает в пакет обломки лэптопа, обгорелые купюры крупного достоинства и другой загадочный мусор. Моран уже успел переодеться в домашнее и его красивый полосатый хвост нервно подрагивал: Моран злился.
«Это он еще до гардероба не дошел", - подумал Джим, которого внезапно стали настигать флэшбеки. И на всякий случай решил прикинуться спящим: в спящих Моран не стрелял и даже не бил, потому что в этом не было воспитательного эффекта.
Джиму было уютно и хорошо. Уютно было лежать в чистой постели и смотреть, как подрагивает пушистый хвост Морана, уютно было сжаться в клубочек и обернуть шею собственным хвостом – конечно, он не был таким длинным и великолепным, как у Морана, у Джима он был тонким и черным, но Морану почему-то нравился. Уютно было думать, что Моран скоро придет и простит его. А если повезет – даже несколько раз простит.
Кончался такой интересный, такой веселый день. И только одного было жалко – что умкра исчезла. Где она сейчас? Как она там, внутри?