Я каждый вечер убиваю себя, смекаешь?

Меня сегодня трижды назвали педиком.

В тот день из его квартиры не доносился грубый блэк-метал, разрывающий слух соседей. Не было слышно привычных громких ругательств и звуков бьющегося стекла. Окна были закрыты и плотно задернуты черными шторами. И даже приложив ухо к входной двери, нельзя было уловить громких женских стонов. В тот день соседи были непривычно приветливы друг с другом, дворник напевая какую то песню себе под нос, без привычного раздражения закрашивал нарисованную на стенах подъезда черным маркером свастику. Дети играли в классики прямо у подъезда, а старушки мило улыбались прохожим. И никто не вздрагивал от громкого хлопка двери. Никто не косился на непонятного, тощего парня в черном неформальном одеянии. Никто не перешптывался заметив на его губах призрительную усмешку. Никого сегодня не задевали в толпе плечом. Продавщица в магазине спокойно обслуживала покупателя и не выслушивала пошлые сексистские шуточки от хамоватого педика, который умудрился густо подвести глаза черным карандашом. Сегодня все были счастливы. А блондин в это время заперев комнату изнутри вслушивался в тихую, мелодичную музыку и слезящимися глазами разглядывал трещины на потолке, вертя в руках маленький, скрученный пакетик с белым поршком. Все пропахло никотином и отчаянием, местами на простынях можно было разглядеть круглые, проженные дырочки от сигарет. А парень лишь лежал на кровати заваленную одеждой и хламом, закинув ногу на ногу. Вот его рука медленно скользнула по простыне и он сжал телефон поднимая его к своему лицу. Вечереет. Пропущенные звонки. От всех, так его подзаебавших навязчивых шлюх. Грустно усмехнувшись он поднялся с кровати и прихватив телефон и пакетик направился на кухню.
Полумрак, огоньки свечей подрагивают от непонятно откуда взявшегося ветра. Анорексичный ублюдок сидит на стуле и держит чайную ложку над одной из свечей. Шприц быстро вобрал в себя полупрозрачную жидкость. Жгут больно сдавливает плечо и вены начинают невольно вздуваться. Игла с легкостью входит в красивую пульсирующую вену на сгибе локтя. На секунду в содержимое шприца впрыскивается струйка алой крови. Парень нажимает на шприц и впускает в свою вену этот яд, удовлетворенно улыбаясь. Через пару секунд шприц выпадает из его рук и падает на пол брызнув на последок одной маленькой, потерявшейся где то на полу, капелькой. Сегодня можно. Кажется Боги спутали мою жизнь с чьей - то.
Но они не путали. Они стояли и смотрели на меня с легким осуждением. Слишком идеальные, слишком правильные. И я залитый кровью, нервно тереблю манжет рубашки. Я умер. Но что то это не сильно тянет на рай, да и на загробный мир тоже. Обычные улицы. Только все такое же фальшивое, как D&G на восьмиклассницах. Казалось даже стоящие напротив меня.... А кто они? Проводники в мир мертвых? Астральные существа? Боги смерти? Я наверное слегка удивил их своим холодным спокойствием. Я достал сигарету из кармана брюк и закурил. Ощущение будто я просто втягиваю воздух. Даже дым, который я выдыхал, сразу растворялся в туманном свете утра. Они все так же молча наблюдают, видимо ожидая что я сам начну разговор.

Я докурил, ребятки, а это значит, что пора в постель.