Не скажу

Золотые и бордовые
Лужи теплятся у ног...
Вот бы к морю бирюзовому
Возвратиться на денек.

Зачеркнуть себя, безликую,
И туда перенестись,
Где тоска цветными бликами
Рассыпается в горсти

И ложится тропкой радужной
На пылающий песок,
Где душа трепещет радостью
От судьбы на волосок,

Где светило - яркой лампочкой,
И вдоль берега вдвоем
Мы с тобой, как рыбы-бабочки,
Неразлучные, плывем...


Рыбы-бабочки всегда плавают исключительно парами - самец и самка. Если самка погибает, в течение двух дней погибает и самец. Если погибает самец, самка в течение 5 часов находит себе другого.

...настигла ночь. И непроглядный мрак
(Небес? Очей?) сменил пожар заката.
Я знаю, как безжалостен и как
Покорен опьяненный гладиатор.

Погибельно расширены зрачки.
Полжизни отдаю - сегодня властна! -
За трепет сокрушительной руки,
Скользнувшей по накидке черно-красной.

Чтоб вечен был воинственный союз,
С животною свободою движений
Тебе я упоенно поддаюсь.
Счастливые не знают поражений!

От шепота, сорвавшегося в крик,
Шальное эхо оживает всюду...
Твоей победы близок краткий миг,
Когда без сожалений позабуду

И тело, одурманенное сном,
И душу, что предчувствием томилась...
. . . . . .
Рассвет вином прольется за окном,
И победитель сдастся мне на милость...

Говорят, что в старину бедуины действительно практиковали варварский обычай резать верблюда ради того, чтобы найти в его горбах воду, которой там на самом деле нет. В горбах верблюд накапливает жир.


Как верблюд бедуину - всего лишь сосуд для воды,
Так и я для тебя. Ожиданья раскрытая книга
Не прочитана. Тысячи лет - ради краткого мига...
Я, наверно, скорее смогу долететь до звезды
И вернуться. Да только куда же от памяти деться?
Бесприютная осень упрямо ведет к январю...
Я, наверно, скорее сверхновой взорвусь и сгорю,
Чем живою водой воскрешу бедуинское сердце...

Нежная музыка ветра,
Бесконечная кантилена,
О любви поющие руки -
Лира Орфея.

Острое лезвие ритма,
Молчаливой страсти стаккато
Изо льда высекают искры,
Как из металла.

Ты приручаешь стихию,
Силу трения опровергнув,
По земле плывя, как по морю,
Будто по морю...

Даже закон притяженья
Ты и тот дерзаешь оспорить,
По земле летя, как по небу,
Словно по небу...

Чем же тебе удается
Примирить эти лед и пламя,
Геометрию и орнамент,
Тело и звуки?

Есть ли какая-то сила,
Что полет могла бы замедлить,
Что прервать бы его сумела?
Нет, не поверю!..

Как ты, любимый, сегодня далек…
Кто-то внутри ускоряет стаккато.
Глупое сердце – слепой мотылек –
Острой иголкой разлуки распято.

Днем несвободой томится душа,
Ночью к тебе улетает по встречной.
Солнце любви – опаляющий шар.
Долю Икара разделит беспечный.

Пламя, распятие – все пустяки
Перед лицом добровольной разлуки…
Пусть мы сегодня с тобой далеки –
Но не отнять бы руки от руки,
Сделать бы так, чтоб, всему вопреки,
Души не сделались слепы и глухи…

Нет ничего более постоянного,
Чем временные трудности.
Народная мудрость



Туман, съедающий
Последний снег,
И мир, вступающий
В привычный круг…
Мне б знать тогда еще:
На свете нет
Конца у трудностей
И у разлук.

За одиночество
Прости меня:
Обручена ему
Стальным кольцом…
Но мне так хочется
Сейчас обнять
Игрушку мягкую
С твоим лицом…

Все станет маленьким…
Считай до ста.
Рутина вечная,
Уютный быт…
Что ж эта вмятинка,
Где нет креста,
Ничем не лечится
И так болит?..

Оно живое, оно еще бьется, Кай!..
Оно живое и бьется, ты видишь это?
Горячее - больше не может терпеть рука,
И я, боюсь, не дождусь твоего ответа -

Возьми скорее! Пусть будет теперь твоим.
А "вечность"... Само сложилось. Я не хотела...
Мы столько высоких слов, любя, говорим -
А надо-то просто сердце достать из тела,

А надо просто ледышку забрать взамен -
И сложится все, и откроются все границы...
Не надо плакать, мой милый. И встань с колен...
Возьми его. Тебе еще пригодится...

Кто занавесил туманом даль?
Тот же, наверно, кто над колодцем
Звёзды зажёг. Впереди - февраль.
Грустное солнце. Грустное солнце.

Всё по спирали. Опять зима
Тихо и хищно бежит по следу.
Думать об этом - сойдёшь с ума.
Я не приеду. Я не приеду.

Нет, ничего не случилось здесь
И не случится. Лишь нерв - без кожи.
...Ну отзовись же, если ты есть,
Господи Боже, Господи Боже...

По мотивам романа Л. Улицкой "Казус Кукоцкого"


Нам колыбелькою Земля,
А небо - пологом в горошек...
Я так хотела, мой хороший:
Не отнимая, не деля,

Не расставаясь ни на час,
Друг в друга душами врастая.
Как жаль, что вспыхнуть и растаять
Придется мне и в этот раз...

Уж поздно. Сумасшедший бег
Замедлим. Не теперь, так после
Душа попросится не в космос,
Ей будет нужен человек.

И через эру долгих лун
Нас принесут друг к другу волны.
Я пустоту в тебе заполню,
Ты вспомнишь все, и станешь юн,

И обретешь опять покой...
Так спит младенец бессловесный,
А колыбель висит над бездной,
Хранима бережной рукой.
. . .
Рука качает малыша,
И улыбается Хранитель,
И я, как летний день, в зените,
И ты - души моей душа...

...лекарством человека, оказывается, вылечить нельзя.
Его можно вылечить только человеком.
А. Великин, "Санитар"

На закат, угасающий до утра,
Тяжело смотреть, ничего не видя.
Твою боль и усталость себе забрать –
Вот и вся печаль, ну а там – как выйдет.

Твою боль и усталость смахнуть рукой –
Может, в этом и промысел нашей встречи?
Новый день – это новый неравный бой, -
Только кто же твою маету излечит?

Предрассветный ветер, как будто дрожь,
Пробежал по тревожно прикрытым векам…
Ты сегодня средство опять найдешь –
Человека вылечить человеком…