околожизнь

Это было в конце января. Морозная Сибирская зима установила максимально низкую температуру на улицах города. В такие дни из дома вообще выходить не хочется, хотя и пятиэтажные хрущевки тепло не хранили, люди с нетерпением ждали тепла и весну, продолжая кутаться в свои куртки, дубленки и пальто. В один из таких вечеров родился Федя.
Когда он родился, плакала только его бабушка. Плакала она от горя, его мама была наркоманкой. Это была ее последняя доза, которую она приняла, после чего у нее случился выкидыш. Она умерла за месяц до своего двадцатилетия. Федя родился не доношенным. Она умерла, так и не увидев своего сына. Умерла под кайфом, получила то, что ее всегда переносило в другой мир, где она была по настоящему счастлива. Это был ее собственный героиновый мир, в нем не было боли, грусти, печали и страданий. То, что она называла лекарством, погубило ее.
Отца Феди бабушка не знала, и искать его не было смысла. У бабушки не было родственников и друзей, все, что у нее осталось от жизни – это маленький внук. Для него она готова была отдать последнее. Стараясь окружить его заботой и любовью, заменяла для него отца и умершую мать. При Феде она не проронила ни одной слезинки, несмотря на ее печаль, она находила в себе силы улыбаться, только ночью когда он спал, она тихо плакала и молилась за него. Для нее Федя был единственной надеждой и смыслом жизни. Стараясь оградить его от улицы и от плохих компаний, она не выпускала его из дома. Поэтому Федя рос молчаливым, стеснительным и замкнутым ребенком. Друзей у него не было, а единственным его развлечением было рисование. Рисовал он много. Все его рисунки была удивление яркими и красивыми. Практически все свободное время он проводил за этим занятием. Все что нарисовано было его воображением, воображаемые им люди и животные, все эти картины он представлял в своей голове. Красивые и яркие картинки, получались у него хорошо и естественно.
Время шло, ни чего особенного в жизни Феди не происходило, школа, спортивные секции, помощь бабушке по дому. Мальчик рос, с каждым годом он все больше походил на свою маму, бабушка это замечала, те же глаза, черты лица и улыбка. Это был красивый и добрый ребенок. Учился он на отлично, впитывая в себя все знания словно губка.
Однажды в школе на уроке рисования, учительница дала задание нарисовать членов семьи. У Феди было странное и не знакомое чувство, когда он рисовал свою бабушку.
Вернувшись домой после школы он обнаружил, что бабушки нет. Она оставила включенное радио и открытый настежь холодильник, на плите стоял недоваренный суп. Как будто бабушка, куда-то торопилась, возможно вышла к соседке, думал Федя, но оставила одежду и ключи от дома. Все это не было похоже на его бабушку. Странное чувство не покидало Федю весь день. Ближе к вечеру мальчик решил пойти поискать бабушку. Улица у них была не большая, все соседи знали, что и когда, происходит на их улице. Обойдя всех соседей, он так и не выяснил куда она ушла. Как будто она просто исчезла. Стало темнеть, мальчик продолжал ждать бабушку. Ему стало страшно, разные мысли приходили в его голову, вдруг она умерла или просто бросила его, каждая мысль пугала его. Она ни когда не оставляла его одного. Сидя в большой комнате он ревел, тут ему казалось все таким чужим, он чувствовал себя беззащитным и маленьким, как будто дом увеличился в размерах. Он остался совсем один. Федя не мог понять, почему единственный родной ему человек бросил его, ведь он был послушным ребенком, вежливым, воспитанным и во всем помогал своей бабушке. Что он сделал не так? Не заметно для себя он уснул в углу комнаты, сидя в кресле.
Проснувшись утром от странного шума, он обрадовался, подумал, что это вернулась его бабушка. С улыбкой на лице и радостными криками он побежал на кухню. Там вместо бабушки он увидел, девушку в рваной одежде, которая рылась в его холодильнике.
-Ты кто?!
-Я зло…
-А где моя бабушка?! – Спросил Федя.
-Она осталась там. – Лицо девушки скривилось в подобии улыбки.
-Что ты с ней сделала?! – Мальчика начало трясти от страха.
-Это сделал ты…
-Что я сделал?! – Глаза мальчика стали наполняться слезам.
-Ты нарисовал ее…
-И что?! Что это значит?! - слезы потекли по его щекам.
-Понимаешь! Ты изначально должен был родиться не в этом мире… Ты должен был родиться там, где чаще всего была твоя мама. Ты не обычный ребенок. Тех, кого ты рисуешь на бумаге, отправляются в тот мир, и взамен их входит зло, в разных его проявлениях…
-Я не понимаю вас! Где моя бабушка? Верните ее пожалуйста! – Федя стал реветь еще сильнее.
-Послушай меня! – Прикрикнула девушка. – Она сейчас там! С той стороны, и ты ее не сможешь вернуть назад. Ты отправил ее туда, а меня впустил. Когда-нибудь ее выпустит кто-то другой, но она уже будет не твоей бабушкой. Она тоже станет злом. Понимаешь меня?
Мальчик продолжал плакать, закрыв лицо руками.
-Теперь ты ее не вернешь. И перестань реветь, у меня от тебя начинает болеть голова!
-Что мне теперь делать!?
-Ты уже ни чего сделаешь! Это нельзя изменить…
-Так не бывает! – Сжимая кулаки, Федя смотрел на девушку, мокрыми от слез глазами.
-Веришь ты мне или нет, меня не интересует! Ты сам виноват в этом! – Девушка оттолкнула Федю и направилась к выходу. С силой хлопнув дверью, она ушла, оставив мальчика одного.

Федя продолжал стоять на кухне. С его глаз на пол капали слезы. – Что я наделал? – думал он. Достав из сумки листок бумаги, где была изображена его бабушка, он сел на пол и стал его разглядывать. Так он просидел час или два, размышляя, как ему удалось это сделать. Неужели эта девушка права и я действительно умею так делать…

Федя достал все карандаши и фломастеры, которые у него были, и стал что-то тщательно вырисовывать на листке бумаги рядом с бабушкой…


На полу остались лежать раскиданные карандаши, фломастеры и лист бумаги на котором Федя стоял рядом с бабушкой. Теперь Федя был не один...

Маленький котёнок ёжась от холодного ветра в пушистый комок, мягко перепрыгивал через замёрзшие лужицы, пробираясь к тёплому подвалу, где несколько последних дней был его дом.
Шерсть сбилась в тоненькие иголочки полузамерзших колтунов-сосулек, лапки замёрзли от бесконечных ледяных пупырышков воды на асфальте и обметались кружевом нетающих заиндевелых снежинок. Большие янтарные глаза настороженно поглядывали по сторонам – не попадётся ли кто знакомый? Тогда к нему можно будет пристать, ласково умоляюще мяукнуть и жалобно заглянуть в глаза, вызывая сострадание. Но здесь никого не было. Одиноко шелестя мириадами снежинок, шумела пурга, неся позёмку своей маленькой снежной армией навстречу котёнку, упрямо прыгающему по льду.
Сегодня котёнок остался без еды. В том месте, где даже в морозный день обоняние привычно ласкал запах рыбы, было много людей. Люди шаркали стоптанными сапогами, мелькали перед ним закрашенной дешевым кремом облезлой кожей ботинок и шумели. Обычно людей здесь было не так много, и солнце ещё выкатило свой тусклый зимний глаз на середину блеклого, занавешенного облаками неба. Поэтому долго уворачиваясь от мелькающих ног, котёнок решил возвращаться домой. Дома было намного теплее. Маленькие и большие коробки, сваленные в кучу в одном из подвалов стали ему своеобразной квартиркой. Растащив кучу в пару вечеров, котёнок обосновался в своём картонном доме.
Котёнок не знал, сколько он уже живёт в этом месте. Его мать – большая пушистая кошка ласково жмурилась такими же янтарными глазами всем четверым котятам, маленьким слепым комочкам, покрытым мягкой шерсткой. Потом его хозяйка долго плакала, размазывая по щекам солёные слёзы, а кто-то кричал ей, что так будет лучше. Тогда ещё землю покрывал шуршащий ковёр из ярких оранжевых и жёлтых листьев. Солнце щипало глаза, отражаясь яркими лучами от маленьких янтарных огоньков. А ночью неожиданно пришел холод. Родной запах растворился в незнакомом воздухе чужого района, и пришло непонимание. Так он жил, слоняясь по улицам днём и забираясь в открытые подъезды по ночам. Постепенно сухой воздух и яркие резные листья сменили дождь и слякоть, а теперь из-за холодных острых иголочек снега стало совсем трудно.
Районные коты сбивались в кучки и прятались среди мусорных баков, бегали от голодных собак и устраивали разборки за территорию. К одной из таких кучек котёнок хотел было пристать, но тощая облезлая кошка, ходившая за вожаком, гневно сверкала жёлтыми глазами и пятном лишая на спине, и топорщила коготки. Вожак равнодушно взглянул на котёнка, словно говоря: « Извини, я бы рад…» и вернулся к лишаистой спутнице. Котёнок долго провожал взглядом котов и, наконец, вернулся в подвал. Больше он не делал попыток прижиться в кошачьем сообществе. Два или три раза ему повезло, его взяли на руки, отогрели и накормили, а потом опять выпустили в холодный, звенящий морозом день.
Неожиданно резкий порыв ветра бросил в мордочку пригоршню снега и котёнок не устоял на лапках, переворачиваясь на снегу и больно тычась в осколки расколовшегося льда. Сонное безразличие нашло на котёнка, утягивая его в последний сон, грозя заморозить, превратить в ледяную игрушку непогоды.
Теплые человеческие руки, натыкаясь на промерзшую острыми льдинками шерстку, подняли холодный комочек, который неожиданный ветер швырнул под ноги. Приложив, освобожденную от перчатки руку к щупленькому тельцу, человек убедился в живучести семейства кошачьих и переложил его за пазуху к теплому свитеру.
Котёнок потянулся, всем тельцем ощущая тепло рельефной батареи. Снег с шерстки оттаял, образовав маленькие лужицы на полу, а батарея даже высушила мокрый золотистый мех.
Человек потрепал его по шерстке, с усмешкой заявляя:
- А у тебя действительно девять жизней, котёнок. Котёнок мяукнул, мягко спрыгивая на колени человеку.
Теплые ладони обхватили тельце котёнка и погладили мордочку.
- Как тебя зовут? - ласково улыбнулись светлые глаза из-под густой чёлки.
Котёнок смешно мигнул и мурлыкнул.
- Ага. Значит, мне выпала честь придумать тебе имя? - человек приподнял котёнка и заглянул в блестящие янтарные глаза.
- Как же мне тебя назвать? - человек задумался и взъерошил светлые волосы. – Ты согласен быть Лунатиком? Бродишь по ночам, золотой весь такой, а?
Котёнок радостно мяукнул, соглашаясь с решением нового хозяина.
- Пойдём, я тебя накормлю, Лунатик. Есть хочешь?
Лунатик неохотно спрыгнул на пол и выжидающе уставился на человека.
Человек рассмеялся, наблюдая за котёнком.
- Ну спасибо, Лунатик! Рассмешил, - пробормотал человек, роясь в холодильнике. - Я редко смеюсь, можешь поверить. Ты уж извини, я молоко не пью, тебе кефир подойдёт? Человек налил в блюдечко густую молочную жидкость и покрошил в него хлеб.
Сытый и согретый котёнок настороженно посмотрел на человека. Обычно после еды его сразу же выгоняли, но в этот раз хозяин лишь погладил Лунатика по золотой шерстке.
- Если ты ничей, можешь жить у меня.
Так котёнок остался жить у человека. Каждое утро человек вставал, наливал миску молока Лунатику, завтракал и уходил. Когда за окном сгущался сиреневый сумрак раннего зимнего вечера, входная дверь щелкала замком и впускала хозяина. Котенок, радостно мяукая, прыгал в ласковые руки человека, и для него не было большего счастья, чем услышать: «А я уже соскучился, Лунатик!»
Морозные иглы зимы таяли, топились серебристые сосульки, за окном всё чаще щебетали птички, но не зимние красногрудые снегири и весёлые синички, а юркие воробышки; снег совсем сошел, обнажив чёрные проталины земли, сопревшей под снежным покровом за долгую зиму. Несколько раз человек брал его с собой на дышащую весной улицу. Котёнок с удовольствием вдыхал новые, незнакомые запахи, насыщенные весенними ароматами распускающихся из упругих почек клейких листочков. В один из таких весенних дней, человек вернулся в плохом настроении. Лунатик засуетился вокруг, запрыгнул на колени и замурчал. Человека это успокаивало, вот и теперь он улыбнулся, привычно взъерошивая волосы.
- Спасибо, Лунатик. Что бы я без тебя делал? Пойдём на улицу. Там сегодня чудесно. И пусть она катится к черту! Она - это его девушка, - догадался котёнок. Он пору раз видел её – высокую, темноволосую, с укоряющим взглядом. Она фыркала на Лунатика и говорила, что у неё аллергия на кошачью шерсть, но человек пожимал плечами и гладил мягкую шерстку Лунатика.
Ласковое солнышко приветливо золотилось на небе, переливаясь в шерстке Лунатика. Котёнок бежал впереди, постоянно оглядываясь, идёт ли за ним человек. Человек шёл, забросив за спину рюкзак, засунув руки в карманы любимых джинсов.
Перекрёсток мигнул трехглазым подслеповатым светофором, призывая подождать. Ещё одно маленькое золотистое солнышко. Впереди, через дорогу был парк с мягкой шелковистой травой и бойкими серыми и зелёными кузнечиками.
Мягкие лапки перешагнули через белую полосу перехода, и зоркие янтарные глаза осмотрели замершую движением дорогу: можно идти.
Человек, перекинув рюкзак на другое плечо, шагнул на дорогу, когда с перекрёстка, неожиданно взвизгнув шинами, вылетел серебристый автомобиль. Человек не обратил внимания, погрузившись в собственные мысли, сделал ещё один шаг навстречу серебристой машине. Котёнок удивлённо взглянул на задумавшегося хозяина и, истошно мяукнув, бросился на человека. Человек, очнувшись от мыслей, отпрянул, а серебристый автомобиль чуть слышно подкинул над бампером золотистое тельце Лунатика, которое, перевернувшись в воздухе, упало в подставленные теплые ладони человека.
Колени хозяина подогнулись, и он сел прямо на тротуар, прижимая к груди своего котёнка.
Лунатик зажмурил, затуманившиеся от боли янтарные глаза. Тельце сковал неожиданный холод, как в тот зимний вечер, когда его нашёл человек. « А я уже соскучился, Лунатик!» в последний раз прошептал в сознании котёнка голос человека, и приветливо улыбнулись цвета травы в парке, глаза.

На фотографии изображен Т-34/75. Самое интересное в том, что не смотря на явных 3-4 попадания в левый борт, экипаж уцелел. Об этом свидетельствует снятый пулемет с башни, открытый люк командира танка и механика-водителя. Так, что экипаж выжил скорее всего и ушел до пожара. Вот такая оптимистическая фотография. Мне очень нравится. Воодушевляет.

Умереть страшно! Жить больно! Терпеть лезвие!
Нервы не в пизду!
Любовь - одиночество! Депрессия - вешалка!
Слёзы не в помощь! Зачем - почему!
Кричать, ненавидеть, стыдиться, резать,
Прятаться в холоде, кончать в пустоту.
Кровью сворачиваться, лопаться тромбами
Срать паранойей - вот так, блядь, живут…

От души в душу, для душевного спокойствия.
Равновесие не бывает обычным.
Зачастую ты его не видишь.
Оглянись вокруг.
Видишь?
Нет.
Кажется, что вокруг хаос.
Истинное равновесие очень интересная штука. Ибо ты его не видишь, но тебе его не хватает.
мм..

«В первый раз услышав кличку «лошадь», врежь обидчику по носу. Услышишь во второй – назови наглеца уродом. В третий раз обзовут лошадью – отправляйся в лавку и покупай седло». Еврейская поговорка, но глубокий подтекст ее не дает мне покоя. Выходит, что кем бы ты не был, всё равно будешь тем, за кого тебя принимают. Мм, это что ж получается, что бесполезно кому-то внушать и доказывать, что ты вовсе не дерьмо или наоборот.

Жил-был человек молодой и приятный. И все у него было ничего: и женщины любили, и деньги умеренно водились, и не дурак был, да только сверлило его что-то.
Грызло.
"Это оттого, что таланта у меня нет, - говорил он себе. - Дай-ка я ногу променяю на талант! Без ноги еще туда-сюда жить можно, а без таланта..."
И променял.
Осталось у него две руки, одна нога и один талант.
Пожил он некоторое время со своим талантом, а покою все равно нет. Мучает что-то, не дает спокойно жить...
Променял другую ногу.
И сделалось у него две руки, ни одной ноги и удвоенный талант. Женщины не любят, денег нет, работы нет - зато какой талантище. Им и греется. Да недолго грелся. Снова чувствует: не то. Сверлит, томит, сосет...
Дурацкое дело не хитрое. Променял он руку на талант. Живет урод уродом, с одной рукой, зато с тремя талантами, высшими ценностями подпитывается. Стихи пишет, рисует, на восьми языках читает, симфонии сочиняет.
Пожил он так пару лет, а потом как-то плюнул сгоряча: "Да ну вас всех!", махнул оставшейся рукой и ее тоже променял. Почти гений стал. Писать не может, рисовать не может, зато "Времена года" Чайковского до последней ноты высвистывает...
Посвистел так недельку другую да и сгинул. Туловище променял, а оставшаяся голова от тяжести таланта под землю ушла. За уши не вытащишь.

Рано или поздно мы все приходим к отметке насыщения всеми видами человеческих отношений. Ты понимаешь, что все произошедшее и все, что может произойти, больше не проникнет так глубоко в тебя. Не из-за брони. Просто в тебе так много всех видов отношений, что новым нет места. Бочки до краев.

так вот всегда, не может человек без проблем и неурядиц, всегда считала, что наша жизнь - это чаша весов, как и многие, наверное, равновесия никогда не будет, одно всегда перевешивает другое, и это не хорошее - плохое, а наоборот, хотя равновесие тоже плохо, нет движения, а движение - это жизнь, вверх-вниз-вперед-назад, любое, но я не об этом, мой скудный мозг в очередной раз выдал гениальную мысль, почему чаша плохого перевешивает чашу хорошего, потому что плохое - это, своего рода, погодя, бывает азарт, что ли, когда проблемки подпирают, это я могу сравнить с американскими горками, по которым кататься значительно веселее, чем на простой карусели по кругу.

мы будет танцевать от зари до зари.. туц-туц.. над чьими-то телами..