Сказка по-взрослому

В детстве нам читали сказки, но их смысл пришел ко мне, лишь когда я повзролела. Узнаете ли вы эту сказку?)



Жизнь вообще не сахар. А если быть уж совсем честными, то даже не сладкий чай, скорее подсахаренная водица. Эдак целое ведерко на 10 литров с одной ложечкой и то без горки. Нас всех выносит из родительского дома. Рано или поздно, надолго ли, навсегда, на недельку-другую. Чаще всего нас просто вышвыривает в форточку с летним сквозняком, и уж тогда стоит начать молить ветер, чтобы он отнес вас не на помойку и не в канаву. Некоторых относит по адресу, другие теряются где-то по дороге. Кого-то ветер жизни бесцельно носит по улицам и скверам, под мостами и вдоль дорог. Некоторые попадают в совсем уж странные места, о существовании которых большинство и не знает, хотя иные и догадываются. Кому-то везет вернуться в родительский дом, где нас если не любят, то хотя бы терпят, но они тоже не находят счастья и засахариваются не сразу, но так даже лучше, потому что становиться несчастным постепенно не так больно, как в один миг. В общем, со всеми это происходит, и ни для кого не секрет.
Добрался этот судьбоносный сквозняк и до меня. Тогда я поняла, что жизнь начинается именно с этого сквозняка, она там за окном. И вот момент – и «там» уже оказалась и я. По правде осознание приходит не сразу. Ты долго озираешься по сторонам, стараешься найти что-то знакомое, похожее, про что сказал бы: «О! А это мне знакомо! Значит, я еще что-то знаю! Значит, я не пропаду!». И почти всегда удается найти это что-то, но оно удивительно другое. Для меня этим стали цветы, у нас в доме флора цвела, как плесень на ломте рокфора. И вот, ветер подул, жизнь перевернулась, и занесло меня на, откровенно говоря, какое-то болото.
Но я все-таки была особой юной и в меру мечтательной, а посему дела насущные меркли перед делами сердечными. Первый мой избранник не то чтобы был совсем уж жабой, но к зеркалу без надобности не подходил. А вот его матушка, кто уж любил поквакать во всю глотку! Тогда я была еще ранимой, и эта мерзкая карга здорово потрепала мне нервы. Отдавать своего сыночку незнамо-кому ее душила она же сама. Сия дама держала небольшое рекламное агентство. Вещи нужные обычно не рекламируют. Чем больше будешь биться за кусок пирога, тем вкуснее он тебе покажется. Чем дальше дорога, тем заманчивее цель. Руководствуясь этими принципами, потенциальная свекровь отбивала от своего драгоценного великовозрастного дитятки всех, кто мог бы носить бюстгальтер и капроновые чулки. Но желающих было и без того мало, а с такой рекламой не осталось вовсе. И сынок смекнул, что так рискует до пенсии спать в обнимку с плющевым медведем. Он закатил мамаше истерику и потребовал скорейшей свадьбы. Госпожа Жаба посчитала, что скромная и тихая цветочница с ограниченными финансовыми возможностями сможет стать идеальной партией ее капризному чаду, да и манипулировать ей проще, чем иной обжившейся горожанкой, пусть тоже без денег, зато с амбициями. Жабенок оказался непризнанным гением, обрюзгшим и озлобленным, но совершенно беспомощным. Он мог только требовать, но никогда – давать. Вел паразитический образ жизни и тех, кто не признавал его таланта, он смешивал с болотной тиной. Признание нашел сей экземпляр в маменькиных глазах, но быть признанным не значит быть понятым, и оттого он злился сильнее. Я чудом унесла ноги из этого дурдома. Зная жабу, могу вас уверить, что мое бегство назвали изгнанием с позором и без права возвращения. Ну да черт с ними!
С болота я перебралась поближе к центру. Здесь находилось много клубов и кафе, и все просыпались с темнотой, на розовом сладком закате. Здесь я познакомилась с одним кутилой. Я бы назвала его барчонком, но он был чистый жук. Богатенькие родители, престижное образование, объехал полмира. Он был красавец, но имел некоторые вредные привычки, которые называл «шалостями» и был уверен, что они придают ему очарования. А когда он был уверен, то в подтверждении не нуждался. Редкий эгоист, поняла я впоследствии. Но общество могло прожить без него, а он без общества не мог. Он только напускал на себя безразличие и самоуверенность, зная, что люди любят бунтарей. Если бы любили тихих мальчиков, он бы взял скрипочку и полоскал горлышко водой с йодом. Провинциальная цветочница его покорила своей непосредственностью, наивностью и экзотичной дикостью. Мы начали встречаться. То, что я оказалась лишь чудной зверушкой в его лапках, я поняла на одной из громких вечеринок. Его тусовка открыто насмехалась надо мной. Считаться с переживаниями какой-то букашки они не умели. Единственное, что могло бы остановить таких персонажей это страх перед кем-то более значимым. Они всегда говорили на языке достатка и своей меленькой власти, еще в песочнице спрашивали: «А кто твой папа? Ну, если так – давай дружить!», если ответ был неверный, можно было и лопаткой в лоб получить, а так же подарочный сертификат на оздоравливающие песочные ванны в области ягодиц. У меня же не было ни денег, ни положения, ни уважаемого покровителя. Считаться со мной оказалось не обязательно. Когда тусовка меня отвергла, жук тоже помахал мне всеми своими лапками.
Тогда я долго зализывала раны. Впала в депрессию, бросила работу, нахватала долгов и в результате осталась без жилья. Пришлось переехать в спальный район, снять комнатку у одинокой домовитой женщины преклонных лет. С ней мне стало много проще, по хозяйству вдвоем оказалось справляться несказанно легче. Мы жили душа в душу, и я стала подзабывать мужчин. Но стоит о них позабыть, как им тут же захочется о себе напомнить. Моя хозяюшка решила сосватать меня своему соседу, утверждая, что он мужчина исключительно положительный, обеспеченный, но по молодости не женился, а потом так и не припекло. Она сказала: «Сильный пол всегда приходится подталкивать и напоминать, что место слабого уже занято». Хочу заметить, что сама она была старой девой и в делах сердечных была скорей теоретиком, чем практиком. Так или иначе, но она решила нас поженить, создать хотя бы чужую семью, за неимением своей. Ведь чего у нас нет, того нам хочется больше всего. «Исключительно положительный» экземпляр оказался немногим моложе моей домохозяйки, и я удивилась, почему бы ему ни посвататься к ней. Он был бы крысой, если бы не оказался так слеп. В ту пору я ощутила на себе тяжкое чужое давление, и если бы жилищный вопрос не стоял так остро, я бы ответила категоричным отказом. А так приходилось юлить. Жених тоже не горел желанием и соглашался очень неохотно. Моя холодность и всяческие ухищрения а-ля «До свадьбы ни-ни!» сыграли для меня не лучшую роль, и соседский крот все же созрел, заявившись однажды на чай как обычно в тапочках и байховом халате со своим скромным предложением. Я попыталась отвертеться в последний раз и, зная его природную скупость, заявила, что свадьба – главное событие в жизни любой девушки, и потребовала размаха. Хозяюшка, по обыкновению принимающая вражеские позиции, со мной согласилась. И скупердяй сдался. Он был раздосадован, я напугана, зато сваха млела от счастья. Отступать было поздно, бежать некуда. И я сыграла в не очень честную игру, в оправдание скажу, что не отдавала себе тогда отчет, нервы расшалились, а моральные угрызения гнобили меня почти физически. Деньги, выделенные на свадебный наряд, фитнес-спа-массаж, маникюр-педикюр-прическу я потратила на подержанную колымагу отечественного производства. Побросала в багажник свое нехитрое барахло и была такова. Сбежала я практически из-под венца, по-английски.
На своей ласточке я проехала до границы и осела у моря. Здесь любимые мной цветы росли в изобилии, и люди улыбались чаще. Однажды ко мне в лавочку заглянул симпатичный такой типчик. Купил букетик и тут же мне его подарил. Познакомились, созвонились, на свидание сходили. Какой-никакой, а прынц местного разлива. Подружились, съехались. Со своим недостатком, не без этого. Он оказался шантажистом и, выбрав место почище, преклонил колено, в меру сдержанно испросив: «Ты будешь моей женой?», поспешно добавил: «В случае отказа я немедля отправлюсь мылить веревку!», и погодя добавил – «для вас, мадам, разумеется!». Тогда, вначале своего пути, я бы может и заартачилась, но, вспомнив всех своих бывших, заявила, что подумаю и через пять минут сказала свои самые ответственные и главные слова: «Я не мадам, я – мад-муа-зель, но вы же поможете мне это исправить?». Он, как и водиться, свежеиспеченному жениху сдержано меня поцеловал, затем поцеловал несдержанно, и для полного счастья покружил на руках. Потом мы пили шампанское и смотрели на самый прекрасный в мире закат, который тут, на море, часто показывают. Понимая, что идеальных мужчин не бывает, я смирилась с тем, что он разбрасывает свои носки, а по праздникам пьет пиво и смотрит футбол. В конце концов, он свинья только по праздникам, а жабенок, жук и крот звери круглосуточно, семь дней в неделю, 365 дней в году.

Дашечка Дюймова