Возвращение. Продолжая начатое

Время текло и текло. Понятия не имею сколько его утекло пока я пялился в небо. Потом в голову пришла мысль: «А что если остаться здесь. Остаться лежать на этом безымянном поле, словно павший в бою, словно сраженный пулей на ничейной земля. И тебя никто никогда не похоронит, да просто не найдут. Пусть все сделает снег и холод». Сердце сжалось, страх наполнил его. Было страшно. «А что если смерти нет. Что если ничего нет. Просто умереть и исчезнуть навсегда. Разве так бывает? Разве нет рая или ада? Может все это жалкое вранье, для слабаков вроде меня». Мысль оборвалась, и я снова взялся за сигареты. Вспомнил, то лето, то жаркое лето, когда все было наполнено теплом и счастьем, вином и смехом, признаниями и влажными поцелуями. Это было похоже на старое выцветшее кино, на цветные диафильмы, где я был за главного героя. Почему то вспомнилось 20 июля, точнее вечер на набережной. Там были только мы вдвоем и бутылка красного. Почему запомнилась эта дата? А черт его знает, ума не приложу. Говорят, люди запоминают только те моменты, в которые были задействованы наибольшее количество органов чувств. Может быть. Но ведь были и другие дни, не менее насыщенные событиями, так почему, же именно 20? Может потому что мы впервые встречали рассвет вдвоем, может потому что в этот день мы решили никогда не расставаться, может потому что мы слишком много выпили в этот день, а может, потому что я пел её в этот день свою новую песню. Не знаю, да и какая теперь разница. Теперь все улетело в пропасть, горело, падали наши замки, поднимая пыль до небес. Теперь мне больше ничего не важно. Теперь есть лишь этот снег, это поле. Поле моего боя с самим собой, со своим прошлым.
Стал ощущаться холод, руки почти не двигались, за шиворот насыпало снега, но я не двигался. Попытался закрыть глаза, но снова видел её лицо, видел все что было, весь мой мир. Мир в огне. Все неслось в моей голове, словно бесконечная река, словно дорога, пропадающая под несущейся машиной. Вскоре я потерял сознание. Именно потерял сознание, это было не похоже на сон. Во сне ты чувствуешь себя не в этом мире, чувствуешь, как все пропадает и ты погружаешься в сладостное забытье. Здесь же все было иначе. Весь мой мир стал настолько отчетливо виден, что стало жутко. Боль лишь усилилась, так хотелось очнуться, но не выходило.
Чудился темный дом, я бродил по его коридору, словно он был бесконечен. На стенах висели портреты незнакомых людей, в основном это были какие-то отвратительные старухи. Пытаясь найти выход, я звал её, но никто не отзывался. Голос срывался, страх парализовывал тело, ноги еле передвигались. Вдруг слева появилась дверь. Я тут же попытался её открыть, но руки как будто налились свинцом, невозможно было поднять их. Но тут дверь открылась сама, за ней оказалась комната. Моя комната, из далекого детства. Игрушки были разбросаны по полу, мой любимый деревянный автомат, сделанный отцом, стоял на том месте где я всегда ставил его при возвращении с улицы. Кровать, кресло, телевизор, все было так как я помнил всегда. Посреди комнаты стоял незнакомец и смотрел в окно. Он был в старом кожаном плаще, босиком, на голове были длинные темные волосы. Он стоял не шевелясь. Превозмогая накатившую тяжесть, я выдавил из себя: «Почему?». Человек медленно обернулся и я увидел его лицо. Оно было покрыто густыми морщинами, глаза ввалились, скулы по старчески выпирали, губы были мертвенно бледны. Его взгляд уронил меня на пол, я просто не смог устоять. В эту секунду меня пронзила, словно молния, мысль – Господи, да это же я! Это я стоял в комнате. Вдруг окно распахнулось и в него со страшной силой ворвался снег и холодный ветер. Плащ затрепетался, волосы всколыхнулись и взвились словно змеи. И тут он закричал, охрипшим, невыносимым до рези в ушах голосом: «Вееееернииииись!» Это слово словно ударило меня в грудь, прижало к стене, стена захрустела и проломилась. Я полетел во тьму, меня гнал тот самый холодный ветер из открытого окна, в лицо бил снег. Я чувствовал, что падаю в пропасть, в бесконечную бездну тьмы. От осознания своей беспомощности, сердце сжалось в комок, и я закричал.
В эту же секунду я очнулся.