Предисловие.

- Анис, ради господа, да брось ты этот цветок! Хватит возиться с ними, иначе поезд приедет, и мы не успеем на него из-за тебя одного и этих дурных сорняков.
Стонал теряющий терпение юноша, кротко поглядывая через плечо на одиноко сидящего в густой траве друга. Его коротенькие пальцы вечно что-то трепали и избирательно толкали в карманы, но это «что-то» он упорно скрывал, повернувшись к Эжену спиной. Это спокойное перебирание травы раздражало того, чьи мерные шаги знают платформу номер восемь в метрах, знают каждый плохо уложенный камень тонкой подошвой ботинка и каждую трещинку в скамье подушечками палец, но чьи глаза так и не разглядели фары в потемках вечера, фары, что запаздывали ровно на десять минут по местному времени.
- Да брось ты, он не приедет. – Меланхолично отозвался сливающийся с тьмой невысокий мальчишка в странном, затасканном облачении зеленого цвета, настолько странном, что походил скорее на небрежно проглаженное платье и через край переполненными цветами, карманами по бокам. – Уже девять пятнадцать. Пошли домой? Я не подумал над тем, чтобы мы дел…
Развернувшись в пол оборота, Анис был готов снова придумать нечто оригинальное и как раз подходящее к их проблемной ситуации, но ладонь, крепко прижатая к его едва открывшемуся рту, не требовала продолжение оборванной фразы, она взывала к тишине.
- Ты слышишь это? – в ответ прозвучало невнятное мычание, за которым последовало незамедлительное шипение хозяина прокушенной руки. – Анис! Какого черта?
- Твоя экспрессивность проглядывается во всем, только не в том, что действительно важно.
- Я тебя не понял.
- Я так и задумал.
Горизонт осветил проливающийся по путям белый свет, на радость мальчикам, что крепко обнялись, словно в последний раз, да так, что тела их затерялись в траве и под гудок исчезли с еще влажной, покрытой росой земли. Счастливая нота, растянутая по пустому вагону ровно в пару шагов, потому что стертые голые коленки Аниса начали ныть и кровоточить. По обоюдному согласию было принято решение сесть на самые первые места у окна, чтобы напоследок взглянуть на мир, кой бросят они через десять минут. Безвозвратно прочь из наваждений и созданных обществом кровожадных фикций. Навсегда обрекая себя на жизнь бедуина среди планет и галактик.
- Эжен, я забыл сказать им «прощайте»! – вдруг воскликнул Анис, соскочив с кожаного сиденья, но, правда, пожалев об этом сразу потому, что порвавшаяся вновь рана на коленях снова заколола и потянула в не самые приятные ощущения, встречающиеся ему в жизни. – Я забыл попрощаться, а они забыли простить меня…
И он сел, не дожидаясь ответа. Взгляд его стал полным грусти и отчаяния. Подобно тонущему бедолаге, беззвучно взывал к помощи, но волны его все сильнее и сильнее раскачивали, пока не принялись разрывать тело на клочья. Запустив руку в волосы, он уже и не замечал, как тянул свое платьице вниз и нервно мял его края. Что-то было в этом жесте завораживающее, таинственное и одинокое, как слеза, упавшая на его худые ноги.
- Ты жалеешь об этом, да? – послышался оглушительный гудок и колеса сделали первый оборот, трогаясь с места. В покрасневшем лице Аниса отобразился настоящий, животный ужас, казалось, он был готов выскочить прямо сейчас на полном ходу за двери. – Подумай лучше о том новом мире, где твоя сущность не станет стираться каждый раз, когда братья решат назвать тебя другим именем. Анис, посмотри на меня… Ты помнишь свое имя?
- Я… - задержав дыхание, юноша смотрел, не мигая в синие глаза, мыслей больше не было, слезы засохли на щеках, а слова, сорвавшиеся с губ, лишь заставили хмыкнуть Эжена в подтверждение собственным догадкам. – Как думаешь, Джакарта еще жива?
Вопрос повис в воздухе, Эжен не стал отвечать на него, а лишь отвернул голову и притворился спящим. В то время, пока между мальчиками образовывалась всепоглощающая пропасть, за окном плавно изменялась структура мира, появлялось ощущения потери атмосферного давления, гравитация стала не властна над этим поездом, стремительно уносящимся вдаль.
- Она поймет меня. - тихо промолвил Анис и снова принялся мять
потертое место на платье. - Всегда понимала.
- На то она и богиня. - так же тихо ответил Эжен и пропасть сомкнулась. - Держись, мы выходим в открытый космос.