Notes by Lightful

Сегодня я пережил чудесный сон. Начался он как-то странно, отвратительно. Меня попросили придержать одну свинью. Я прижал ее к земле, закрыл ей глаза. Рядом какая-то женщина ударом ножа в сердце убила вторую свинью. Наверное, я никогда не расшифрую символику этого бреда. Но потом меня за чем-то послали. Я был в метро, на эскалаторе. То на одном, то на другом. Знаете, такие извилистые, длинные эскалаторы, их много следует друг за другом. Такие снились мне раньше, я тогда заблудился. Но на этот раз мимо меня проходила какая-то девушка, и сказала: "привет". Меня прямо в сердце укололо. Я догнал ее, стал спрашивать, знакомы ли мы. Она все не останавливалась, я чуть не отстал. Мне подумалось, что, возможно, мы были на одном тренинге «Мастерство общения». Наконец, она остановилась, мы заговорили. На самом деле, мы не были знакомы, просто она увидела меня и захотела поздороваться. Она не рассчитывала, что я обращу внимание, хотя и надеялась на это. Ей хотелось с кем-то познакомиться. В данном случае со мной. Что-то в этот момент было важным для нее, чтобы это был я, чтобы поговорить с кем-то, в данном случае – со мной. Я был очень взволнован. Я испытывал сильную нежность к ней, симпатию. Мне хотелось обнять ее. В какой-то момент так и было, она прислонилась головой к моей груди, я ощутил ладонью левой руки ее волосы. Но длилось это не долго. Она то отдалялась от меня, и я думал, что теряю ее, то приближалась ко мне. Не в пространстве. Как-то иначе. Но в конце всей этой путаницы пришло время расходиться по своим делам. Я пытался оставить свои контакты. Я хотел вписать их в ее iPod. Это был конец сна, начался бред. Аппарат в моих руках превратился в модель другой фирмы, я удивился, ведь это на самом деле не iPod, а Sony. И тут меня пронзило – я сплю. То счастье, что испытывал, находясь с ней, нежность, радость, восхищение, все эти великолепные чувства, все это – иллюзия моего тела, которое покоится в отвратительной реальности, реальности, где я болен, одинок, убог, где невозможно то, что происходит здесь между мной и этой загадочной девушкой. Я проснулся. Потом опять впадал в полудрему, и в полузабытьи пытался связаться с ней через какой-то сайт, я отчаянно пытался перетащить это в реальность, пытался поверить, что все это на самом деле. Потом я совсем пришел в себя, из реальности уже стало очевидным, что сон – это всего лишь сон, беспорядочные импульсы подсознания, бредовая компиляция опыта, притом в данном случае довольно поверхностная.

Нашел блокнот с незаконченным стихом. Написан карандашом, моей рукой. Я не помню, что его писал. Но, видимо, это был я.

Осеннее, мокрое, хмурое утро,
Ветви деревьев мне машут: «Привет»,
Я злой и уставший, будто с похмелья,
Матом бурчу им что-то в ответ.

Собака из плюша и мертвый мотыль,
Слушайте, слушайте, я вам скажу,
Как чернеют в земле протухшие [души],
И о том, как сыра вонь из могил.

Вы-то подумали, что я все забыл,
Что закончились длинные приступы рвоты,
Что для новой жизни себя я открыл,
Что в новой жизни стал я свободен…

Здравствуй, чайник, здорово, часы,
Слушайте, слушайте, я вам скажу,
Как жизнь соплякам утирает носы
[дальше ничего не написано]

Сегодня попробовал начать. Выдалось удачное утро.

Я редко отписываюсь в темах про самоубийство. Может быть, я чувствую повышенную ответственность, когда речь заходит об этом. Как известно, слово может быть страшнее пистолета. Мнения есть разные. Часто слышу вопрос: «Имеет ли человек право убить себя?» Я думаю, что постановка вопроса неверна. Само понятие «право» чисто выдуманное, искусственное. Только про него можно говорить очень долго. Вопрос в том, что мы чувствуем, когда думаем о самоубийцах? Что чувствуют люди, когда близкий или знакомый человек уходит из жизни? Опыт у всех разный, разные у всех мнения о самоубийцах и тех, кто раздумывает убить себя. Это сложная тема, я обычно призываю не вещать ярлыки и не делать поспешных суждений. Самоубийство — это слабость? Иногда да. Хотя мы можем вкладывать разный смысл в понятие «слабость». А иногда и проявление силы. Хотя силы в чем? И так далее. Факт — люди убивают себя. Очень много людей убивает себя. И если кто-то хочет ответить себе на вопрос, почему они это делают, то ему придется отбросить некоторые предубеждения и открыться познанию сторон реальности, которые он, возможно, предпочел бы скрыть от своего взора. Я написал это потому, что довольно часто, чтобы счесть это за правило, видел, как люди проявляют почти агрессию, когда затрагивается эта тема.

Написано много. Любой желающий может найти литературу. У меня была знакомая — суицидолог. Нет, ничего интересного я от нее не узнал, просто вспомнилась. Пример человека, выбравшего направление, совершенно ему не подходящее. Помню, как она рассказывала про девочку-суицидницу, с которой пыталась работать. Рассказывала, как ей было ее жалко. Из психологии эта моя знакомая позже вообще ушла. Есть знакомая, лучшая подруга которой покончила с собой. Ранним утром выбросилась с балкона четырнадцатого этажа. У нее был блог, в котором она выкладывала свои рисунки. Кому интересно, могу через ЛС отправить ее последний рисунок, который мне очень нравится, рисунок, который она сделала незадолго до смерти — «Отчаяние творца». Я тщательно читал ее блог и ее посты на художественных форумах. В одном из них, где отписывались участники конкурса, она как-то написала, что надеется закончить работу, но до того времени может не дожить. Она планировала. В своем дневнике начала серию записей, в которых вела обратный отсчет дней. Сортировала работы, наводила что-то вроде порядка. Никто не воспринимал всерьез ее намерения. Да она и не демонстрировала их явно. Она нигде не писала, что собирается убить себя. Писала только, что умрет. Читатели блога понимали это как иносказание. Я думаю, это пример самоубийства, которое невозможно остановить, как невозможно остановить сорвавшийся с тормозов поезд. Это гибель человека. Можно только посочувствовать всем, кто ее знал. Моя знакомая, потерявшая подругу, пережила это тяжело.

Я не согласен с тем, кто винит в чем-то самоубийц. Смерть человека это трагедия, трагедия для тех, кому он не был безразличен. А сам человек — он ведь расстался с жизнью. Я думаю, когда человек говорит, что вот этот самоубийца такой вот ужасный человек, эгоист и так далее, то он говорит это больше самому себе, как бы огораживая себя самого от мыслей о самоубийстве. Иногда я слышу презрение, типа «люди из кожи вон лезут, трудятся, борются с трудностями, а этот захотел легко отделаться!» Как бы там ни было, повторюсь, что тема сложная. Если человек выражает склонность к суициду, это означает, что он в такой же опасности, как в случае смертельной болезни или угрозы со чьей-то стороны. И пытаться помочь или пройти мимо — это уж наверное личное дело каждого. Тонкость в том, что когда дело касается самоубийства, вовлеченные чувствуют себя виноватыми в большей степени, нежели если бы человека убила болезнь или тромб. Может быть, поэтому я сам опасаюсь ввязываться в разговоры с людьми, склонными к суициду. Умрет человек, а потом сиди и думай, не сказал ли чего не так… Но на самом деле, наши слова всегда так или иначе воздействуют на других людей, и мы не можем предсказать последствия.

Что касается меня, то можно процитировать Тёму: «Конечно я думал о самоубийстве, как всякий нормальный человек». Особо нормальным я себя, конечно, не считаю, а о смерти думаю с тринадцати лет. Попыток не было. Занятный момент: в тринадцать лет я написал рассказ, который был про самоубийство, этот рассказ произвел большое впечатление на моего друга, который впоследствии говорил, что это одна из причин, побудивших его изучать психологию. Не могу ничего утверждать, но, по ощущениям, принципиальная возможность, что я могу это сделать в существует. Я с натяжкой собираю свое разломанное «Я», концентрируюсь на тех вещах в жизни, что представляют для меня ценность, выработал "опорные точки", но насколько они прочны покажет время. Просто всегда держу открытой такую возможность — я могу уйти.

Обожаю её.

Сегодня утром по дороге увидел, как с той стороны ограды Финансового Университета топал... гусь. Красивый, кстати. С черной шеей и клювом, оперением с серыми, черными и зелеными перьями. Я даже не смог найти в интернете такого. Солнце светит, иду, смотрю по сторонам, а тут вдруг какая-то странная птица. Присмотрелся — вроде гусь. Такой топ-топ, покачиваясь. Я пошел параллельно ему вдоль забора. Гусь гаркнул. Пока я колебался, доставать ли телефон, он взмахнул крыльями и полетел куда-то дальше в сторону Ленинградского шоссе. Мне показалось, что на одной из его лап бирка. Свалил что ли откуда...

В электричке видел симпатичную женщину, которая читала Ремарка. Интересно, какую книгу? Мои любимые — "На западном фронте без перемен", "Ночь в Лиссабоне", "Время жить и время умирать", "Искра жизни". Кстати, москвичи, отдам в хорошие руки пятитомное собрание сочинений этого прекрасного писателя.

Маленькая яркая веточка сирени лежала под скамейкой, спрятанной в тени густой кроны высокой сосны. Сосна звенела мириадами листов, когда оживал ветер. За скамейкой и деревом протянулся забор, сделанный из переплетающихся ромбами железных прутьев, рыжих от многочисленных пятен старой ржавчины и темных от пыли. Вдоль забора выстроились пышные кустарники жасмина. Откуда здесь могла оказаться эта веточка? В лучах недавно взошедшего Солнца кажущиеся крохотными лепестки сирени казались написанными щедрыми мазками доброго художника, выбравшего самый сочный и насыщенный цвет из палитры. Короткие ножки скамейки примяли землю, за годы они погрузились в почву на несколько сантиметров, вокруг поросла трава. На травинках весело поблескивали последние капельки росы. Трава… зеленая настолько удивительно нереально, что страшно наступить на нее, нарушить целостность, примять. Такую траву можно видеть не везде, и только в определенные периоды времени, когда она только-только набралась сил, впитала соки, набухли клеточные вакуоли. Ленивый свет Солнца входит внутрь тонкого тела растения, и в нем рассеивается, и так в картине получается такой необыкновенный нежный желто-зеленый элемент.

Я подошел к скамейке, коснулся ее поверхности. Теплая. Взял с земли веточку, медленно опустился. Слышно, как шепчутся деревья, как переговариваются невидимые птицы. Я рассматривал цветки сирени. Мой взгляд затуманивался от слез. Что-то огромное, невыносимо сложное и запутанное отягчало мне грудь. Слезы текли одна за другой, я чувствовал холодные следы на щеках и подбородке. Хотелось смахнуть, но пошевелить рукой – титанический труд. А сирень источала аромат. Он словно фантазия безумца. Я сам ощутил себя безумным от красоты этого аромата. Быть может, это состояние равно его имени – безумие. Буквально. Теперь, наяву, я могу применять логические конструкции и сопоставлять увиденное со знакомыми фактами и понятиями, но там ничего не имело смысла или значения. Только холодок на щеках как будто вышел оттуда вместе со мной.

Я очнулся в пять утра, на спине, вытянувшись, руки вдоль тела, воздух вязкий, по телу волнами прокатывается ощущение сродни мурашкам или электростатическим разрядам. Пробуждение не стало приятным событием. Меня, как растение, сорняк, вырвали с корнем и выбросили в помойку. Я смотрел в потолок, сменивший сине-голубое небо, слушал непонятные и странные звуки, осознавал, кто я и где, и во мне поднимался крик, мне хотелось бешено орать. Это несправедливо. Зачем? Зачем меня опять обманули? Зачем я увидел все это? Зачем почувствовал? Бесконечная история, это происходит со мной… иногда. Невыносимо больно возвращаться в реальность, в мир объектов и событий.

Самое страшное здесь – неотвратимое и упорядоченное течение времени. Сердцебиение, дыхание, смена одних чувств другими, смена одних мыслей другими, изменение положения в пространстве. Я все-таки поднес к щеке руку, чтобы стереть следы от слез. Сухо.

Фрагмент записи, сделанной в период, когда я пробовал короткую психотерапию.

Последний раз тема зашла о том, что меня мотивирует продолжать попытки изменять себя в лучшую сторону. Я высказывал мысли, которые я обдумываю последнее время. Ну, может быть, и не такое последнее, обдумываю я их давно, но в последнее время в голове больше ясности в их отношении. Я привел несколько соображений о том, что меня мотивирует, но, честно говоря, все это словно бы не совсем то. Конечно, это тоже важно, но есть нечто гораздо более глубокое. Что-то отчасти генетическое, что-то отчасти привнесенное извне. Наверное, обыкновенная природная сопротивляемость. У кого-то она ослаблена, у кого-то она особенно развита. Просто она есть во мне, хотя и не достаточно сильная. Была бы сильной, я бы не сдавался так часто. Когда, пройдя в жизни определенный путь познания, уж как бы ни следовало это называть на самом деле, я остался опустошен и не имел представления, как и зачем жить, я обратился к инстинктам. Недавно я отправил И. видеоролик с рождением жирафа. Мало того, что он интересен сам по себе, меня заворожило то, как новорожденный пытается встать на ноги. У него не выходит, он падает, но снова и снова пытается встать. Он не знает, зачем, и не думает, — он пытается встать. Он либо встанет, либо умрет. Это путь жизни. Я стал принимать некоторые ее правила. Это помогает бороться со страхом.

Еще И. спрашивал иногда о том, что я чувствую в тот или иной момент беседы. Это сложные вопросы. Очень сильное и все затмевающее чувство это чувство тяжести, усталости, дискомфорта в теле, сдавливание в голове, волны в теле. И горечь. Едкая черная горечь. Не знаю, откуда она берется.

Сегодня мне приснился интересный сон. Группа людей путешествовала во времени. Что-то пошло не так с их кораблем, и они бесконтрольно проваливались все дальше и дальше в прошлое. В каждом времени они проводили несколько часов или дней, а потом их бросало дальше. То они в плейстоцене, то в юре, то вот уже влажные леса и гигантские жуки. Гибли один за другим. Но когда они докатились до начала времен, до Большого Взрыва, петля прервалась и они вернулись в свое время, даже те, кто погиб, вернулись в живых.

Решил немного пошутить и сделал картинку на основе одного дема. Кадр из фильма "Заложница", кстати. Мне понравился, два раза с удовольствием смотрел.