#11

Приходят ко мне, хмельные от своей невыразимой боли. Протягивают руки, прося тепла и более того - понимания. Ластятся, словно слепые, уставшие, пушистые кошки.

Говорят:
- Ласточка моя, такое вот дело... Понимаешь: люблю. И, кажется, это конец.

Плачутся, так крепко сжимая мои плечи:
- Одна, снова одна! Забывают, будто и не было меня. Понимаешь, птичка?

Пьют на моей кухне кофе, седой от молока:
- Не чувствую. Счастья не чувствую. Может, его вообще не существует, а, милая?

Обжигаются лучами случайного солнца в моем окне:
- Ничего не выходит, Ласточка. А если и выходит, то кому это вообще нужно?..

Рассказывают мне свои трагедии, выбеленные в эстетике отчаяния. Ждут, замирая, моих ответных слов, как ждут приговора обреченные на смерть. Я ловлю это замершее напряжение, легким касанием рук дарю утешение. Баюкаю их тоску, пою колыбельные их грусти.

Смотрю, как расцветают улыбки, первоцветы надежды. Провожаю людей на новые сражение с миром и собственной всеединственностью. Они ничего мне не говорят на прощание: благодарно смотрят куда-то сквозь меня, прячут в карманы пойманный свет. Вдохновленные, исчезают с первыми признаками утра.

Они оставляют меня в звенящей тишине, сотканной из их надежды. Иногда оставляют немое удивление: как я, сумевшая раздарить столько тепла, не мерзну?

Иногда слышат отголоски моей боли, так старательно мною приглушаемой.

И тогда - спрашивают, но не для того, чтобы узнать ответ, - просто из вежливости:

"Как ты справляешься?.."

Милые мои, как прекрасно, что ответ вам не нужен.

Потому что я не справляюсь.

Я падаю.