Внутренний Гарлем

Как же тут не поделиться с нытиками. Сейчас, когда сытость еще не сменилась сонливостью или тревожностью или фрустрацией от грязного пола под ногами... так, стоп стоп стоп.

Вера - это осознание собственной неполноценности, потому что любая вера соединяет тебя на божественном плане с чем-то, что больше тебя. Больше тебя, прошу подчеркнуть: это не твой родитель, но Создатель, твои родители лишь воплощают заложенные в них биологические механизмы.

Именно поэтому, по Эдичке Лимонову, цель жизни разумного человека - найти Бога и, по возможности, его убить. Щекотливая мысль о том, что ты лишь творение, одухотворенная глина, что ты не принадлежишь себе - настоящая смерть для эго. Но если эго умрет, исчезнет та индустрия, которая питает его словно свинью для мясокомбината, да так оно и есть.

Зимой славно спится немой рыбе
На дне Северного ледовитого океана
Под водами Белого моря
Говорят, тамошние обитатели
Счастливые люди зимой
пересекают Белое море санями
аки архангельский Иисус
Священный библейский символ
Рыба. А у меня на руках камень
А в горле кость
дорогой Бог, твои снова всех накормили
А те разбрасывают где ни попадя
Дорогой Бог, есть есть?

Пожалуйста, я не хочу оскорблять ничьих антирелигиозных чувств, поэтому воинствующие атеисты и утонченные эзотерики прочтением поста отказываются от любых претензий к автору и вольны интерпретировать все нижеизложенное, как художественный вымысел, бред сумасшедшего или привязку по четвертой чакре. Спасибо.

Прошлой зимой я сильно заболела не пойми чем - врачи ставили холецистит, панкреатит, гастродуоденит, ВСД и астено-невротический синдром - все вместе. Я быстро высохла до состояния мумии, внутри все горело от боли, есть было невозможно, а также постоянно мучил позвоночник, которому вдруг до чертиков надоело таскать на себе эту котомку медицинских заключений. Это было вдвойне странно, ведь занятия йогой и несколько лет умеренного вегетарианства исключали физические причины таких состояний ЖКТ и опорно-двигательного аппарата. Сама я, несмотря на весь сумбур в голове, чувствовала каким-то образом: дело в моем бывшем, а точнее в нашем расставании и моем переезде. С момента последнего прошло полгода, а отношения наши закончились два года назад, и теперь повторялась история позапрошлой зимы, с той лишь разницей, что тогда был другой список диагнозов и другая страна. Это было похоже на дележ имущества, правда он не оставил мне кое-чего другого - никаких сил жить. И как только холодало, наступал стресс или случалась какая-нибудь зубная боль, я проваливалась в настоящую агонию от нехватки энергии. Так прошли две жуткие долгие зимы - одна еще в непосредственной близости от него и при его активном участии в моей жизни и вторая, вдалеке от него, но не менее изматывающая и больная.

В двух словах, почему мы расстались. В последние месяцы перед разрывом он часто впадал в агрессию, а я, наоборот, стала плаксивой и аморфной - мне все больше хотелось спать. Последняя вспышка ярости с рукоприкладством так напугала меня и разозлила и разбудила, что я собрала силенки и вещи и ушла на служебное жилье, которое предложили на работе за заслуги перед отечеством. И там уже, пару недель спустя, глядя на две полоски на тесте, поняла причины сонливости - я была беременна. В чужой стране, на птичьих правах, без медицинского обслуживания, и все что у меня было - этот гордый жест ухода от человека, который меня в эту страну и привез. То есть я сама приехала к нему, так как хотела и любила его. Но гордость растаяла перед этим паническим новым фактом, губы дрожали и все, что я сделала - это, конечно, позвонила ему.

Мои глаза плохо видят по вечерам. Полжизни прошло за монитором и мышцы закостенели, привыкнув фокусироваться всегда в одной области в тридцати сантиметрах перед собой, что создает дискомфорт и болевые ощущения, но почему-то совсем не мотивирует оглянуться вокруг... впрочем, скучно.

Как я живу? Осколками памяти. Некоторые течение жизни обкатало до состояния гладкости, и можно взглянуть сквозь них на прошлое в цвете - как я плясала. Как влюблялась, выучила фотошоп, написала первый стих или рассказ, какой секс у меня был, рюкзак и первый поход, автостоп в Крым, статьи и сюжеты для тв, сладкий вкус марихуаны... Мужчины, которые пили мою юность под разными предлогами и отчаянно врали, что все остальное во мне им тоже подходит. Но юность заканчивается, а все остальное тут как тут. Оно состоит из осколков, которые воткнулись в меня и жизни до них не добраться, чтобы сгладить зазубрины. Я глушу их острые края сигаретами, когда срываюсь. Я очень ранима. Каждый раз, когда кто-то задевает меня, все приходит в движение, и я раздираю себя этими острыми осколками внутри, а потом долго зализываю раны.

Мне двадцать семь, то есть почти двадцать восемь, и похоже, жизнь кончилась вместе с юным болевым порогом. И наивной верой в то, что мире есть счастливые нелицемерные умные женщины после двадцати пяти, и что им есть место в мире. В следующем году, если станет совсем не под силу, я поеду жить в монастырь. И, поскольку не под силу в моем понимании не значит заламывать руки и алкогольный бубнеж на кухне, а самое что ни на есть самоубийство, то сначала я попробую спастись. Из какого-то остаточного альтруизма.