я имею право на красное освещение

Очередной белый шарик лопается с пугающей быстротой, разнося короткое, но гулкое эхо внутри головы. Никак не могу привыкнуть, хотя это, наверное, и не нужно - скорее всего, всё снова изменится буквально через несколько шагов. Или десятков шагов. Или десятков тысяч. Непредсказуемость настолько фундаментальная, что я оставил всякие попытки что-то прогнозировать уже через два часа после начала. По крайней мере, так кажется сейчас. А ещё кажется, что всё началось с того, что я отправился рисовать лес с натуры. Невероятно логичное действие, где ещё рисовать лес, как не в нём? Возможно, наша вселенная не приспособлена к настолько логичным действиям, вот её и вывернуло. Или её просто схватил инсульт. Именно на это похоже то, что происходит: как в картинке, которую бесконечно дорисовывает нейронная сеть, все элементы перетекают друг в друга, проявляя один за другим совершенно непохожие друг на друга, совершенно не связанные предметы, пытаясь угадать, что должно следовать за чем, по мелким деталям, не имея никакой другой информации, и не заботясь о том, что цельная картина в итоге выглядит несвязно и бредово. Или заботясь, и расстраиваясь от того, что не выходит чего-то понятного. Я на таком месте точно был бы в ужасе, могу понять. Но сейчас я в ужасе на месте одновременно наблюдателя и части этой картины, а не автора.
Очень холодно. Душу бы отдал за горящую бочку навроде той, около которой греются разные асоциальные элементы без определённого места жительства. Душа здесь, кажется, не очень-то к месту и к смыслу. Хотя было бы здесь вообще что-нибудь к нему. С другой стороны, как посмотреть: если всё настолько разрознено, что следующий шаг может внезапно и полностью переменить всё наблюдаемое и испытываемое, разве может хоть что-то быть не на своём месте? Отсутствие логики тоже есть сильно извращённая, но логика. А поскольку сильно извращено тут вообще очень много всего, то...
Снова растущий шарик, пока ещё совсем крохотный, где-то в районе нёба. На вкус слегка кисловат, едва заметно отдаёт железом, но пока он небольшой, это не сильно мешает. Если во всём этом есть какая-то схема, то я её определённо не понимаю и не могу ухватить. Я пробовал идти вперёд, вбок, назад, по-дурацки размахивать руками и петь, и ничего из этого не имеет какого-то понятного эффекта, отражающегося на том, что происходит. Выбрал просто идти, не оглядываясь, не прислушиваясь, пока ничего откровенно враждебного вокруг не появляется, и до сих пор ничего опасного вроде бы не происходило. Кажется, на меня окружающему по большей части плевать, и шарики во рту - только побочный эффект, не нацеленный именно на меня, но существующий просто как часть этой фантасмагории. То, по чему я иду, тоже не сильно обращает внимание на мои шаги, неважно, чем оно предстаёт - рыхлой почвой, засеянной бумажными фигурками, огромным покатым шлемом скафандра или ажурным сводом, составленным из мириадов шестерёнок часовых механизмов. Как минимум, если стоять на месте, оно меняется так же внезапно и бессистемно, впрочем, всегда оставляя место для шага вперёд, и даже не перемещаясь куда-нибудь на метры вниз, что заставило бы меня мгновенно полететь вниз кубарем. Хотя кто знает, возможно, я вообще завис бы на месте, шевеля ногами в воздухе. Может быть, я вообще могу идти вверх, но настолько, чтобы попробовать, я с ума ещё не сошёл. В этом я сильно успешнее пространства, в котором нахожусь, надо полагать. Уж не в благодарность ли за это со мной здесь до сих пор ещё не случилось ничего физически травмирующего, кроме сильного холода?
Над головой образуется низкий, давящий потолок, покрытый узелками, похожими на корень имбиря. Особенно темнее не становится, но я всё равно инстинктивно убыстряю шаги, отмечая, что иду по чему-то красному, мерзкому и дышащему. Ладно, а где стены? Почему в этом странном, похожем на пищевод тоннеле нет стен? Вокруг до всех горизонтов только низ и верх, без каких-либо видимых свай или подпорок, которые бы поддерживали конструкцию сверху меня. Тем не менее падать она не собирается. Шарик тоже перестал расти и готовится лопнуть. Или не готовится, заранее знать нельзя. Предыдущие всегда лопались, но это ещё ровным счётом ничего не значит, как, к примеру, то, что у меня всю жизнь было только две руки, не помешало вырасти ещё трём в самых неожиданных местах. Две из них пропадать не спешат, а третья, схватившись за золотистые прутья клетки, вдруг на секунду выросшие со всех сторон от меня, отпала часов шесть назад, вместе с клеткой трансформировалась в мягкую губку, а затем монохромные мухи телевизионных помех облепили губку и скрыли от моего наблюдения. Удивляться я не стал, к тому времени удивление уже отключилось от перегрузки. Нельзя же столько времени подряд быть в сколько-нибудь сильном шоке.
Ещё несколько шагов, и узловатый потолок пробивает лучами света, а затем разрывает ими, и клочья рассыпаются, растаивая. Я иду по облаку. Картинка, конечно, красивая, ничего не скажешь, когда ещё такое увидишь. Но я тут всего уже успел увидеть, и возможно, что-то было и красивее. Не впечатляется, не выходит. Громкий голос откуда-то снизу, из-под ног, отрывисто и твёрдо повторяет три раза полную бессмыслицу, но таким тоном, будто смысла в ней больше, чем во всём моём существовании. Холодно, чёрт побери! Вот бы бочку, пожалуйста. Если сейчас она появится, я даже перестану идти, вытяну руки и буду греться минимум полчаса, настолько замёрз. Но появится вряд ли, появляется не то, чего хочется, но и не то, чего страшишься, не то, чего ожидаешь и чего не ожидаешь. У реальности какие-то свои, только ей понятные планы и паттерны. Как подтверждение, ко мне справа протягивается огромная ладонь, зачерпывает в горсть и, сковав движения, уносит куда-то вверх. Я больше не могу шагать, вот так номер. И теплее не стало, несмотря на то, что я плотно зажат в гигантской руке. Она не холодная, но и не тёплая, как будто вообще не проявляется ни в чём, кроме визуального изображения и ограничения моих планов идти вперёд. Несёт совсем не в ту сторону, куда я шёл. Интересно, что я сделал не так, что она появилась?
Ах да. Это не я сделал не так. Даже не мог сделать что-то не так, но не мог и так. Оно происходит само по себе, независимо от меня.
Шарик всё-таки лопается.