механические цветы для прекрасной дамы

Комета летела так долго, что все не только успели потерять к ней интерес, но и умудрились полностью забыть про её существование. Возможно, в каких-то астрономических кругах седые учёные каждый день наводили на неё свои оптические приборы, записывали какие-то данные, рутинно заполняя отчёты - об этом я не знал, но вокруг меня совершенно точно ни одна живая душа не подумала ни разу задрать голову вверх и посмотреть на ярко светящийся отпечаток внешнего космоса, пронзивший небо десятки лет назад. А ведь когда я был совсем ещё босоногим ребёнком, каждый вечер на всех улицах собирались восторженные толпы, указывали пальцами на комету и переговаривались между собой - ещё бы, такое событие, не каждый вообще на своём веку застанет! А теперь - никому до неё нет дела, висит себе рядом с луной яркое пятно и висит, неинтересное настолько же, насколько неинтересен и постыл и сам спутник. Возможно, дело в том, что она перестала двигаться, перестала очень давно, сначала понемногу сползая каждый день от одного горизонта к другому, а теперь словно войдя в вечный зенит, туда, где ей и положено быть, и удовлетворившись на этом. А возможно, не тот пошёл нынче наблюдатель, не тот, выцвел и потух огонёк любопытства внутри, не интересуют больше людей большие светящиеся штуки в небе, когда у каждого светится в руках маленькая штука, но своя, персональная.
А может быть, комету действительно никто больше не видит. Я когда-то читал об аборигенах где-то в далёких южных джунглях, которые в упор не замечают пролетающих над ними самолётов, потому что в их жизни нет места такому явлению. Может быть, и здесь имеет место что-то из этого разряда. Может. Я не хотел ни у кого спрашивать, отчасти потому, что это выглядело бы ужасно глупо, причём в любом варианте, хоть видят, хоть нет, отчасти просто потому, что не у кого было серьёзно спрашивать, ни с кем не сближался уже много лет, один только пёс мой лучший собеседник, да ведь много ли он расскажет? Слушать вот любит, это есть - вот и выдумываю ему почти каждый день рассказы о том, почему комета здесь висит, какую-то предысторию, жителей, якобы населяющих её, расписываю их привычки, мотивы, планы на будущее. Гаврик слушает заинтересованно, положив мне на колено лобастую голову, но насчёт понимания ни одного сигнала не даёт - то ли искренне верит, то ли втайне потешается моим глупым рассказам, то ли вовсе не соображает смысла. Я его не осуждаю даже если он надо мной смеётся, потому что он очевидно имеет право на свой собачий взгляд на мир, и даже нельзя быть уверенным, что он менее правдив, нежели мой.
Мысли блуждают ещё некоторое время по темам, связанным с Гавриком, но неизменно возвращаются снова к жёлтой блямбе в небе. Кажется, она стала ощутимо больше в последний год.Я даже зарисовывал несколько раз небо с разницей где-то в месяц, чтобы проверить свои предположения, но ручаться за свои художественные таланты не могу - по крайней мере, на рисунках-то пятно действительно увеличивается, но возможно, это просто мои кривые руки виноваты, или восприятие. Так странно, когда ты как будто один видишь что-то и не можешь сверить свои ощущения ни с кем - даже когда это что-то совершенно постоянно, ты волен хоть каждый день видеть его по-разному, и совсем не узнаешь, где и в какой момент твоё зрение, или твоё воображение, тебя обманывает; а на фотографиях толком ничего не видно: днём для них слишком светло, ночью - слишком темно, даже луну не различить, а профессиональное оборудование не по карману, да и не нужно ради проверки всего одной идеи. Хотя идея, конечно, заманчива, но именно из-за того и сложно за неё ухватиться: а вдруг как вскроется что-то совсем непохожее на то что привык видеть над головой каждый день? Вдруг и вовсе, если приобрести, например, телескоп, не окажется в нём видно никакой кометы? Что я буду делать тогда? Это же перестраивать целый огромный пласт мировоззрения, неровен час, и к мозгоправу придётся бегать, совсем некрасиво получится, старый дурак совсем с катушек съехал, несуществующие астрономические объекты наблюдает! Смех и грех, а ведь достаточно только и всего не проверять никак свои опасения, не подтверждать и не опровергать, чтобы таких неприятностей не было.
Я сижу на террасе, вперив взгляд в темнеющее вечернее небо, силюсь разгадать загадку таинственного небесного тела и одновременно страшусь её разгадывать, комета гипнотизирует, как умеет это делать только она, и кажется, вот-вот зашепчет, начнёт рассказывать что-то важное, что я непременно не справлюсь запомнить, что-то чрезвычайно важное и недоступное больше никому и нигде, которое ни в коем случае нельзя будет упустить. Нервы саднят, изматываемые такой двойственной холодностью и игривостью куска света над головой, каждый вечер как в последний раз. В безвольно свисающую руку тяжело тыкается упругий собачий нос - Гаврик пришёл посидеть вместе со мной. Не знаю, наблюдает ли он за кометой так же, как я, или просто совершает какой-то ритуал за компанию с хозяином, но я немного рад, что хотя бы формально через это не приходится проходить одному. Благодарно повернув голову к четвероногому другу, который застыл в позе, похожей на мою, я отмечаю отражение кометы в бездонных гавриковых глазах - и не могу оторвать взгляд даже от этого отражения.
Как же я надеюсь, что она не улетает потому, что слишком нужна мне здесь, потому что это я её привязал, приручил и привлёк. Без неё я бы совершенно не справлялся.