Lightful Notes

Последнее время я стал каждый день задавать себе вопрос: "Как я пережил этот год?" Время проходит незаметно. День простоять, да ночь продержаться — и так ежедневно. В какой-то момент в прошлом году я отключил мозги, поскольку невозможно было о чем-то думать и делать все то, что приходилось. И сейчас приходится. Но сейчас уже есть что-то вроде привычки. У меня было чувство, что я наконец-то подступаю к финалу моего странного пути в этой жизни. Делал из-за этого всякие нелепые вещи. Хотя и безвредные. Были и моменты. Самые лучшие моменты моей жизни тоже пришлись на этот период. Хотя, что это было... И зачем... Очередной урок. Зачем мне все эти уроки? Зачем мне всё это знать, видеть? Все равно придется отпускать. Выбрасывать на помойку.

Долгое время я не хотел ничего добавлять в блог, поскольку последний пост смотрелся как хорошее завершение моей истории. Я представлял, как хорошо будут смотреться последние слова, когда меня не станет. Но, пока я здесь. Тяга к самовыражению приугасла неплохо так в последнее время, я делал только изредка некоторые записи на своей странице в вк. Но, может быть пора немного и выйти из прострации.

В прошлом году состоялось мое возвращение к буддизму, и оно пришлось очень кстати. Ситуация дома сложилась настолько скверная, что мое стремление к самоуничтожению совсем прибило меня к земле. Я уже совсем настроился умирать. И тут буддийский взгляд на вещи оказался единственным подспорьем в борьбе той моей части, которой умирать не хочется, не смотря на все доводы "за". Есть, конечно, много средств, способных помочь человеку преодолеть тягу к самоубийству и настроить его на сопротивление: всякие психологические приемы, литература, тот же Камю, его "Дороги свободы" и "Миф о Сизифе", экзистенциальная психотерапия Ирвина Ялома и прочие -терапии, философские идеи, в том числе воплощенные в некоторых духовных практиках, и многое другое. Но, изучив что-то, я всегда мог сказать: "Да, ребята, это, бесспорно, очень здорово, полезно и может помочь множеству людей, но вот конкретно в моем случае мне все же следует просто повеситься". А вот с буддизмом эта штука не проходит. Хотя я, разумеется, ни разу не буддист. Во-первых, следование Пути требует полного и самоотверженного доверия Дхамме, требует убежденности, веры, если хотите. Я же старый скептик. Безусловно, буддизм не смог бы мне помочь, если бы я не видел рационального зерна в Учении, не допускал бы возможности справедливости предложенного взгляда. Я за свою жизнь много искал, много размышлял. Многое сходится с тем, что я нашел в учении Будды. Но тем не менее. Кроме того, я страдаю депрессией, у меня плохое здоровье, жизнь моя в руинах, во мне кипит неудовлетворенность, смятение, эмоциональная запутанность. Люди как я, рискуют, вступив на буддийский путь, искать в Учении всего лишь форму психотерапии, призванной привести нас к счастью и благополучию (в нашем привычном понимании), разрешить наши неврозы, компенсировать недостатки, или, что хуже всего, предоставить средство ухода от мира, от реальности жизни. Буддист первым делом, конечно, принимает прибежище в Трех Драгоценностях, однако, это совсем не прибежище премудрого пескаря.

Я раздумываю открыть на ПМ группу, посвященную Буддизму, рассказывать о своем опыте, о том, как и почему он помогает мне, и постить разный материал, забавный или полезный, может быть даже интересный, свои переводы каких-нибудь текстов или статей. А там видно будет.

В этом году я почувствовал некоторые внутренние подвижки. Я немного изменился, изменились некоторые аспекты моего восприятия окружающей и внутренней действительности. Я вроде бы обрел больше свободы, и эта свобода так же заключается и в свободе умереть. Теперь у меня бывают такие моменты, когда я ясно и остро чувствую, что могу покончить с собой. Буквально чешутся руки, просто взять, пойти и сделать. Я измучился от своего физического состояния. Я обуза для близких. Мне нет места в этом мире. Я должен умереть. Хотя мне и жалко себя. Это саможаление настоящее зло. Я за него презираю себя еще больше. Мне порой отрадно от мысли, что вот не будет больше на Земле этого человека, этого вот Димы, не будет его поступков, мыслей, воспоминаний. Смотрю в зеркало, вижу свое лицо, и думаю: это временно, пройдет немного времени и эта кожа, кости, органы, глаза, все разлетится во все стороны в прах. И жутко от этой мысли тоже. Но это правда. Мое тело не вечно, век его короток, и я не знаю, как его доживать, мне больно. Но пока родители еще живы. Нам всем пора уходить. Втроем, как в детстве, за руки. Старые, больные. Мне придется их подождать, видимо. Был ли я желанным ребенком, или так получился? Даже если и так, то получился так себе. Часто я думаю, что я мог бы сказать миру перед своим уходом. Но на самом деле мне и сказать своего нечего. Я - иллюзия, компот из наследственности, среды, книг, фильмов и всякой случайной фигни. Все уже сказано. Любите, познавайте, делайте больше добра, дарите радость друг другу. "Любите хотя бы ближних", как поется в одной песне. Мир и так достаточно ужасен. Внесите в него нечто человечное.

Медитацией я впервые заинтересовался несколько лет назад. Чтобы как-то разобраться в вопросе и с чего-то начать, я стал искать какой-нибудь самоучитель, прочитав который, можно было бы войти в курс дела. Но мне попадались либо статьи, которые оставляли чувство недосказанности и оставляли много вопросов и сомнений, либо книги, лишь включающие описание практики медитации в контексте более широкой духовной темы. Часто речь шла о буддийской медитации, и медитация описывалась как часть буддийской традиции. В итоге я оставался в растерянности, думал, что осваивать медитацию можно только под чьим-то наставничеством (а в Москве, например, предложений полно; я в свое время присматривался к центру Тергар). Наконец, лишь недавно мне в руки попала книга, целиком и полностью удовлетворяющая все запросы, которые я ставил к идеальному руководству по освоению медитации. Это "Куда бы ты ни шел - ты уже там" (Wherever You Go: There You Are), или "Практика медитации" в переводе Кудрявцевой, автора с именем Джон Кабат-Зинн. Этот человек занимается внедрением медитации осознанности в практику медицинских учреждений и реабилитационных центров. Медитация у него преподносится именно как техника развития сознания, совершенствования восприятия. Больные люди используют ее как помощь в преодолении физических и ментальных страданий (о чем книга Full Catastrophe Living). Никакой религии, никакого нью-эйджа и т.п. не привлекается, поэтому по этой книге может заниматься и верующий, и атеист. Главное, книга прекрасно подходит как руководство к действию. Или... недействию Конечно, рассматривается лишь одна медитация из множества ее видов, и впоследствии, конечно, практикующий может попробовать что-то еще, но для первых шагов самое то.

Сегодня я усыпил свою собаку. Я держал ее, когда ей сделали укол наркоза. Ее вырвало. Она елозила, медленно стала клевать носом. Она не хотела засыпать, пришлось сделать еще укол. Получился передоз, она начала извиваться в конвульсиях, врач срочно сделал укол прямо в сердце. Какое-то время еще продолжались судороги. Моя беспокойная, болезная, нервная собачка умерла.

...Столько мыслей хотелось высказать еще несколько часов назад, но теперь только вечерняя утомленность и сонная тяжесть, хотя все так же легко увлажняются слезами глаза, стоит мне прислушаться к [себе] <...>. «Я бездомен в этом мире», — подумалось так ясно и внезапно. <...> Иногда мне кажется, что я снова перерождаюсь, кажется, что я собрался духом прямо и честно посмотреть на действительность, осознал что-то подлинное… Но иногда я чувствую, что это все та же игра, стремление отвлечься от реальности и неумолимости. Мне все хуже. Столько слабости и немощи порой в теле, - я совсем лишен жизненной силы, - что только и остаются горькие мысли о смерти. Сердце сжимается… что я прожил жизнь столь ничтожную… я вспоминаю былое, и вижу всё это… это робкое, рассеянное, жмущееся, ленивое, капризное, истеричное существо… Смотрю на него и выношу ему приговор. И при этом так жаль себя. И чем больше я себя жалею, тем сильнее презираю за эту жалость. Как презираю! <...> На днях я подумал, что страдания, испытываемые мной от этой непонятной болезни, есть хотя бы какое-то оправдание моему существованию. Я страдаю, чтобы хоть как-то искупить вину за то, что я такой… нескладный. И так тупо примитивно боюсь смерти. Вроде и терять нечего, и щемит сердце… <...>
...Как бы то ни было, сколько бы слез ни выдавила из меня тоскливая горечь, мне все равно приходится задумываться о будущем, о том, как обеспечить себя и вынести увядание родителей. Но совсем мало я могу думать о насущном, больше занимают темы вечного. Бегство от реальности? <...>
...После 2007 года я себе не верю. Передо мной все встает образ ребенка, который под надуманным предлогом с серьезным видом хочет избежать неудобств, возлагает свой комфорт на плечи других. Как я могу принимать решения, если я — пустое место, неразумное дитя? И все так перемешалось, и мой инфантилизм, и лень, и мечтательность, и боль, и душевная чувствительность, и впечатлительность, и любознательность, и неуравновешенность, и протест против всего…
...Постоянно я испытываю горестное сожаление о том, кем бы я мог стать, если бы… и так далее. Но разве на самом деле хотел я стать кем-то? Семьянином, карьеристом, ученым, программистом, писателем, режиссером?.. Не дай бог еще служителем власти. Размышляю и о таких вопросах. Глупо сожалеть о чем-то вообще. От этого лучше не будет и насущные проблемы не разрешатся. Но это как страх смерти — глупо, а все же страшно. Я уже не хочу никем быть. Я просто есть. Здесь и сейчас. <...>

Ура, наконец-то добрые люди выложили собрание сочинений Андрея Платонова. Появился прекрасный повод перечитать то, что читал, и прочитать то, чего еще не читал у него. Не помню, с какого произведения я начал с ним знакомиться, и когда это произошло. А! Это была сказка "Неизвестный цветок". Я сам был еще школьником, когда прочитал это произведение, помню, оно произвело на меня сильное впечатление. Очень люблю этого писателя за его необычный стиль, глубину, непревзойденную мощь выразительности языка. Его читаешь не глазами, а всей душой в состоянии сильнейшего напряжения ее существа. Его можно перечитывать сколько угодно раз. Я два раза читал Чевенгур и Котлован, и готов читать их снова. Хотя Платонов вплавлен в свое время, но его талант выходит за границы той эпохи, о которой он писал. Конечно, у каждого свои вкусы. Лично для меня самое сильное в Котловане - та девочка, которая умерла и ее похоронили под фундаментом строящегося здания. Сильный образ, имеющий для меня большое значение. А "В прекрасном и яростном мире"? Его рассказы... В его прозе есть нечто магическое. Всегда, когда я его читаю, я чувствую, как во мне что-то напряженно звенит, дребезжит, ломается, стонет, я постоянно отрываю широко раскрытые глаза от текста и некоторое время витаю в пространстве, в которое я вошел, где другой воздух и все...

Петр Рябов — блестящий лектор. Мое знакомство с ним началось с лекции "Древнегреческая трагедия", запись которой центр "Архэ" выложил в открытый доступ. Я взял послушать по дороге на работу, не питая вовсе никаких ожиданий, поскольку я не большой фанат темы. Но в итоге я не мог пропустить ни одного слова, часто доставал телефон из кармана, чтобы отмотать немного назад. Потом я лично посетил лекцию "Свобода — дар и или проклятье" (видеозапись которой тоже есть по ссылке ниже). Он не просто что-то излагает, не просто преподносит информацию, он живет тем, про что рассказывает. Это делает каждую его лекцию неповторимой, насыщенной, живой, яркой. Главное, он может увлечь, он может так осветить тему, что невозможно оставаться равнодушным. Помимо этих его качеств он лично симпатичен мне как человек. Он очень умный, страстно увлеченный тем, чем он занимается (он философ и историк). Он открыл для меня мир философии с иной стороны. Когда-то давно, еще на первом курсе института, или раньше, я в свободное время читал учебник по философии под авторством Спиркина, это было для меня что-то вроде отдыха, потому что в повседневности мне не хватало соприкосновения с темами, которые меня особенно волновали, но эта книга была довольно скучной и предоставляла философию как нечто отстраненное, витающее самое в себе; особенное раздражение у меня вызвали главы про философию истории и социальную философию. Рябов открыл для меня философию заново, как нечто дышащее, живое, предельно личное. И в лекциях по философии анархизма отчетливо показал, что именно меня так раздражало в тех главах Спиркина, и что есть альтернативный взгляд, гораздо больше соответствующий моим склонностям.

Советую его лекции по экзистенциализму. Я прослушал их два раза. Десять лекций по две пары. Очень интересные, приятные. По-моему, идеальны для тех, кто хотел познакомиться, питал интерес, но боялся необъятности и сложности темы. Взять их можно из этой раздачи: ссылка на раздачу на торрент треккере. Есть еще группа в ВК. Там есть и видео, и аудио, в том числе упомянутые выше лекции по экзистенциализму.

Господь несуществующий! Услышь
В своём небытии мои моленья:
Ведь Ты всегда подаришь утешенье
И кроткой ложью рану исцелишь.

Когда нисходит в мир ночная тишь
И мысль вступает с вымыслом в боренье,
Надеждою отгонишь ты сомненье,
Своё величье сказкой подтвердишь.

Ты так велик, что миру не вместить
Величья твоего. Ты – лишь идея,
А я за это мукою своею,
Своим страданьем обречен платить.

Бог выдуман. Будь ты реален, Боже, -
Тогда б и сам я был реален тоже.

Мигель де Унамуно

Недавно я сошел с ума и прочитал "Обломова". К моему удивлению, книга оказалась совсем не тем, чем она представлялась мне в школе. Это было мое первое прочтение этой книги, и я рад, что он случилось именно сейчас, потому что в период прохождения в школе я бы не получил, конечно, от нее такого наслаждения и не испытал бы такого восхищения. Книга оказалась на удивление глубокой и многогранной, и, главное, блестяще, талантливо написанной, хотя и тяжеловатой, настолько, что мои глаза вязли в сложных и непривычных словесных конструкциях как мухи в киселе. Порой я закатывал мечтательно глаза и представлял, как в школе я бы написал сочинение под заглавием «Экзистенциальная проблематика в романе И. А. Гончарова „Обломов“», процитировал бы любимых философов... Какие описания, какое стремление к цельности и полноте картины! Я понял, что Гончаров большой талант, когда поймал себя на размышлениях о том, что творится в душе Ольги Сергеевны, когда думал, какие у нее на самом деле чувства и мысли, что стоит за ее поведением, позабыв совершенно, что это выдуманный персонаж. Теперь каждый раз, когда я буду видеть сирень, мне вспомнится бедный Илья Ильич. Появилось желание почитать и другие произведения автора. Все-таки, пишет он очень хорошо.